Best Short Stories - [57]

Шрифт
Интервал

‘It is very ungentlemanly of him,’ she said.

The word grated on Waythorn. ‘That is neither here nor there. It’s a bare question of rights.’

She murmured: ‘It’s not as if he could ever be a help to Lily —’

Waythorn flushed. This was even less to his taste. ‘The question is,’ he repeated, ‘what authority has he over her?’

She looked downward, twisting herself a little in her seat. ‘I am willing to see him — I thought you objected,’ she faltered.

In a flash he understood that she knew the extent of Haskett’s claims. Perhaps it was not the first time she had resisted them.

‘My objecting has nothing to do with it,’ he said coldly; ‘if Haskett has a right to be consulted you must consult him.’

She burst into tears, and he saw that she expected him to regard her as a victim.

Haskett did not abuse his rights. Waythorn had felt miserably sure that he would not. But the governess was dismissed, and from time to time the little man demanded an interview with Alice. After the first outburst she accepted the situation with her usual adaptability. Haskett had once reminded Waythorn of the piano-tuner, and Mrs. Waythorn, after a month or two, appeared to class him with that domestic familiar. Waythorn could not but respect the father’s tenacity. At first he had tried to cultivate the suspicion that Haskett might be ‘up to’ something, that he had an object in securing a foothold in the house. But in his heart Waythorn was sure of Haskett’s single-mindedness; he even guessed in the latter a mild contempt for such advantages as his relation with the Waythorns might offer. Haskett’s sincerity of purpose made him invulnerable, and his successor had to accept him as a lien on the property.

Mr. Sellers was sent to Europe to recover from his gout, and Varick’s affairs hung on Waythorn’s hands. The negotiations were prolonged and complicated; they necessitated frequent conferences between the two men, and the interests of the firm forbade Waythorn’s suggesting that his client should transfer his business to another office.

Varick appeared well in the transaction. In moments of relaxation his coarse streak appeared, and Waythorn dreaded his geniality; but in the office he was concise and clear-headed, with a flattering deference to Waythorn’s judgment. Their business relations being so affably established, it would have been absurd for the two men to ignore each other in society. The first time they met in a drawing-room, Varick took up their intercourse in the same easy key, and his hostess’s grateful glance obliged Waythorn to respond to it. After that they ran across each other frequently, and one evening at a ball Waythorn, wandering through the remoter rooms, came upon Varick seated beside his wife. She colored a little, and faltered in what she was saying; but Varick nodded to Waythorn without rising, and the latter strolled on.

In the carriage, on the way home, he broke out nervously: ‘I didn’t know you spoke to Varick.’

Her voice trembled a little. ‘It’s the first time — he happened to be standing near me; I didn’t know what to do. It’s so awkward, meeting everywhere — and he said you had been very kind about some business.’

‘That’s different,’ said Waythorn.

She paused a moment. ‘I’ll do just as you wish,’ she returned pliantly. ‘I thought it would be less awkward to speak to him when we meet.’

Her pliancy was beginning to sicken him. Had she really no will of her own — no theory about her relation to these men? She had accepted Haskett — did she mean to accept Varick? It was ‘less awkward,’ as she had said, and her instinct was to evade difficulties or to circumvent them. With sudden vividness Waythorn saw how the instinct had developed. She was ‘as easy as an old shoe’ — a shoe that too many feet had worn. Her elasticity was the result of tension in too many different directions. Alice Haskett — Alice Varick — Alice Waythorn — she had been each in turn, and had left hanging to each name a little of her privacy, a little of her personality, a little of the inmost self where the unknown god abides.

‘Yes — it’s better to speak to Varick,’ said Waythorn wearily.

V

The winter wore on, and society took advantage of the Waythorns’ acceptance of Varick. Harassed hostesses were grateful to them for bridging over a social difficulty, and Mrs. Waythorn was held up as a miracle of good taste. Some experimental spirits could not resist the diversion of throwing Varick and his former wife together, and there were those who thought he found a zest in the propinquity. But Mrs. Waythorn’s conduct remained irreproachable. She neither avoided Varick nor sought him out. Even Waythorn could not but admit that she had discovered the solution of the newest social problem.

He had married her without giving much thought to that problem. He had fancied that a woman can shed her past like a man. But now he saw that Alice was bound to hers both by the circumstances which forced her into continued relation with it, and by the traces it had left on her nature. With grim irony Waythorn compared himself to a member of a syndicate. He held so many shares in his wife’s personality and his predecessors were his partners in the business. If there had been any element of passion in the transaction he would have felt less deteriorated by it. The fact that Alice took her change of husbands like a change of weather reduced the situation to mediocrity. He could have forgiven her for blunders, for excesses; for resisting Hackett, for yielding to Varick; for anything but her acquiescence and her tact. She reminded him of a juggler tossing knives; but the knives were blunt and she knew they would never cut her.


Еще от автора Генри Джеймс
Крылья голубки

Впервые на русском – знаменитый роман американского классика, мастера психологических нюансов и тонких переживаний, автора таких признанных шедевров, как «Поворот винта», «Бостонцы» и «Женский портрет».Англия, самое начало ХХ века. Небогатая девушка Кейт Крой, живущая на попечении у вздорной тетушки, хочет вопреки ее воле выйти замуж за бедного журналиста Мертона. Однажды Кейт замечает, что ее знакомая – американка-миллионерша Милли, неизлечимо больная и пытающаяся скрыть свое заболевание, – также всерьез увлечена Мертоном.


Детские игры

Вы держите в руках очень необычный сборник. Он состоит из рассказов, главные герои которых — жестокие дети.Словосочетание «детская жестокость» давно стало нарицательным, и все же злая изобретательность, с которой маленькие герои рассказов расправляются со взрослыми и друг с другом, приводит в ужас. Этот уникальный в своем роде сборник невольно наталкивает на мысль о том, что внутренний мир наших детей — это точный слепок окружающего нас жестокого противоречивого мира взрослых.


Словарь Сатаны и рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Поворот винта

Повесть «Поворот винта» стала своего рода «визитной карточкой» Джеймса-новеллиста и удостоилась многочисленных экранизаций. Оригинальная трактовка мотива встречи с призраками приблизила повесть к популярной в эпоху Джеймса парапсихологической проблематике. Перерастя «готический» сюжет, «Поворот винта» превратился в философский этюд о сложности мироустройства и парадоксах человеческого восприятия, а его автор вплотную приблизился к технике «потока сознания», получившей развитие в модернистской прозе. Эта таинственная повесть с привидениями столь же двусмысленна, как «Пиковая дама» Пушкина, «Песочный человек» Гофмана или «Падение дома Ашеров» Эдгара По.


Европейцы

В надежде на удачный брак, Евгения, баронесса Мюнстер, и ее младший брат, художник Феликс, потомки Уэнтуортов, приезжают в Бостон. Обосновавшись по соседству, они становятся близкими друзьями с молодыми Уэнтуортами — Гертрудой, Шарлоттой и Клиффордом.Остроумие и утонченность Евгении вместе с жизнерадостностью Феликса создают непростое сочетание с пуританской моралью, бережливостью и внутренним достоинством американцев. Комичность манер и естественная деликатность, присущая «Европейцам», противопоставляется новоанглийским традициям, в результате чего возникают непростые ситуации, описываемые автором с тонкими контрастами и удачно подмеченными деталями.


Американец

Роман «Американец» (1877) знакомит читателя с ранним периодом творчества Г. Джеймса. На пути его героев становится европейская сословная кастовость. Уж слишком не совпадают самый дух и строй жизни на разных континентах. И это несоответствие драматически сказывается на судьбах психологически тонкого романа о несостоявшейся любви.


Рекомендуем почитать
Рассказ укротителя леопардов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лучше не бывает

Выпускаемый впервые на русском языке роман «Лучше не бывает» исследователи творчества Айрис Мердок единодушно признают одним из лучших произведений автора. Действие романа начинается с загадочного самоубийства чиновника министерства в своем кабинете. Служебное расследование трагического случая, проводимое со всей тщательностью министерским юристом Дьюкейном, переплетается с коллизиями нескольких пар любовников и супругов и завершается самым неожиданным для читателя образом.


Осенние мухи. Дело Курилова

Издательство «Текст» продолжает знакомить российского читателя с творчеством французской писательницы русского происхождения Ирен Немировски. В книгу вошли два небольших произведения, объединенные темой России. «Осенние мухи» — повесть о русских эмигрантах «первой волны» в Париже, «Дело Курилова» — историческая фантазия на актуальную ныне тему терроризма. Обе повести, написанные в лучших традициях французской классической литературы, — еще одно свидетельство яркого таланта Ирен Немировски.


Ада, или Эротиада

Роман «Ада, или Эротиада» открывает перед российским читателем новую страницу творчества великого писателя XX века Владимира Набокова, чьи произведения неизменно становились всемирными сенсациями и всемирными шедеврами. Эта книга никого не оставит равнодушным. Она способна вызвать негодование. Ужас. Восторг. Преклонение. Однако очевидно одно — не вызвать у читателя сильного эмоционального отклика и духовного потрясения «Ада, или Эротиада» не может.


На циновке Макалоа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага

Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.


The Stories of Mystery

Чтение оригинальных произведений – простой и действенный способ погрузиться в языковую среду и совершенствоваться в иностранном языке. Серия «Бестселлер на все времена» – это возможность улучшить свой английский, читая лучшие произведения англоязычных авторов, любимые миллионами читателей. Для лучшего понимания текста в книгу включены краткий словарь и комментарии, поясняющие языковые и лингвострановедческие вопросы, исторические и культурные реалии описываемой эпохи. В этой книге собраны великолепные рассказы о непознанном и загадочном.


Best Horror Stories

Чтение оригинальных произведений – простой и действенный способ погрузиться в языковую среду и совершенствоваться в иностранном языке. Серия «Бестселлер на все времена» – это возможность улучшить свой английский, читая лучшие произведения англоязычных авторов, любимые миллионами читателей. Для лучшего понимания текста в книгу включены краткий словарь и комментарии, поясняющие языковые и лингвострановедческие вопросы, исторические и культурные реалии описываемой эпохи. В этой книге собраны страшные истории о таинственных силах, невероятных событиях и необъяснимых явлениях.