Бессонница - [12]
* * *
- А куда, Фрося, дальше?
- Не помню, - говорит. - Поменялся маршрут, - она разводит руками. Ладно, Тузов, пойдем за тем мужчиной.
Догоняю его.
- Вы не подскажете, - спрашиваю. - Поменялся маршрут трамвая...
- Я, - говорит, - езжу только на машине. Понятия не имею. Иду в гараж.
- А что там дальше? - показываю. - За гаражами.
- Ничего, - говорит. - Только лес.
- Лес нам и надо, - обрадовалась Фрося и хлопает в ладоши.
Идем за мужчиной к гаражам. Перед ним раскрываются железные ворота - он проходит в них, а мы поворачиваем, идем вдоль забора. Дорога суживается в тропинку. Чавкает грязь под ногами, я стараюсь забирать вбок, где бурьян; колючки цепляются за меня, а Фрося - в рваных тапочках, и теперь с каждым шагом раздумывает, как ступить.
Навстречу бежит по тропинке собака.
- Осторожно, - показываю. - Наверняка, бродячая.
- Не бойся, - говорит. - Она сама боится.
Идем вперед, а собака остановилась (вероятно, она бежала и ничего не думала; теперь задумалась), смотрит по сторонам, тем не менее, внимания на нас не обращает; мы прошли мимо, немного спустя я оглянулся - она свернула с тропинки и понеслась куда-то скачками, то пропадая в бурьяне, то выпрыгивая из него.
Наконец выбрались к мосту, и Фрося узнала дорогу.
- Да, раньше конечная остановка была вон там, - показывает, - за теми деревьями, и я выходила сразу к мосту.
- Я узнаю, - сказал, и стало грустно от узнавания.
По откосу взобрались на мост, и мост - горбатый, скоро оказались высоко, почти в небе, увидели далеко, и она показала на голубой забор на кладбище.
Затем вошли в лес. Пригревало солнце, и в его лучах листья на березах отливали золотом. Дорога продолжала оставаться пустынной. Фрося прижалась ко мне - мы пошли рядом, под руку; сзади послышался треск мотоцикла, она тут же отстранилась от меня, но я ухватил ее пальчики и повел рядом, словно ребенка. По самому краю асфальта, усыпанному листвой, промчались мальчишки на мотоцикле - при этом тот, который сидел сзади, отставил в сторону ногу и шаркал ею по асфальту, а листья шуршали, разлетаясь по всей дороге.
Вот за деревьями дома, обыкновенные дома, но Фрося догадалась:
- Я не пойду.
- Ты мне веришь? - спросил я ее, сжимая за руку.
- Теперь и тебе не верю.
Молчу. Тропинка между кустов, вдоль обшарпанной стены; чем дальше, тем становится на душе голо и пусто. Подул ветер. Сухая листва на деревьях зашелестела. Ветки качаются над нами, и от них тени прыгают под ногами. Незаметно стена превращается в здание; на окнах решетки. Из железной двери выходят женщины с мужскими никакими лицами - с глазами навыкате, стеклянными глазами, не мигают. Дверь хлопает, каждый раз как из туалета сизый дым. Фрося посмотрела на меня почти ненавидящим, невидящим взором и, презирая, отвернулась.
- Невыносимо болит сердце, - прошептала. - Не бойся, - через плечо сказала мне. - Я умею его держать в руках. Сейчас пройдет. Пусти меня! - И не успело оно пройти, только я отпустил ее - бросилась назад. Я догнал ее и потащил обратно, она переставляла за мной свои ноги, как деревянные. Они не гнулись - скользили, будто на шарнирах по льду.
Наконец Фрося взмолилась:
- Пусти!
Я не отпустил, но остановился, чтобы перевести дыхание, и она заявила:
- У меня болит вместо сердца рука, - и показала там, где я держал ее, и сердце мое сжалось... - Впрочем, - добавила Фрося, - в любом деле надо искать свои выгоды. Мне кажется: за тем я и здесь, чтобы исправить кое-какие записи в личном деле...
Я вынул ей из пакета банан, она жевала и заплакала, а я маялся с нею рядом, считал оставшиеся листья на дереве у крыльца, но их было еще так много, что несколько раз сбивался со счету, приходилось начинать сначала, когда некоторые опадали на глазах - часто охапками.
После того, как отвел Фросю в больницу, ноги у меня при каждом шаге стали подниматься выше, они сделались неожиданно легкими, и - руки, и голова, весь я, - что ветерок распоряжался мной, как соломинкой, и я готов уже был смеяться, только еще не в силах, но улыбка блаженствовала на устах. Всего меня выталкивала кверху какая-то сила - будто я был деревянный и погружен в воду; и еще ноги, куда ни шло, а руки висели надо мной, по сторонам, как у пугала. Ничего не мог придумать, как мне жить дальше, только подмигивал всем подряд женщинам. Проходил мимо хлебного ларька - вспомнил, что за целый день во рту ни крошки. Полез в карман за деньгами, не успел достать - продавщица поспешно говорит:
- Весь хлеб кончился, извините.
Если бы я не глянул на нее - шагнул бы дальше, а так поинтересовался:
- Зачем вы тогда не закрываете?
- Купи конфет, - предлагает.
- А как тебя звать? - спрашиваю.
- Если купите, скажу...
Она взвесила мне самых лучших - такая приятная, с ямочками на щеках блондиночка - и стала бросать конфеты в сумку, что пошила когда-то мне мама. Материя старая, желтые мелкие цветки вылиняли на голубом.
- Маша, - говорит.
И я сказал:
- Что же ты, Маша, в мешочек конфеты не упаковала, а по одной бросаешь? У меня дырки в сумке - еще потеряю, - и при упоминании о дырках я улыбнулся ей, и она мне тоже так мило улыбнулась, вся растаяла, что я понял, как просто все оказывается, только надо ждать случая, а его ведь можно искать.
Художника Юрия Петкевича называют наследником Марка Шагала и Анри Руссо, прозаик Петкевич, по мнению многих, единственный современный ученик и последователь Андрея Платонова.В книге «С птицей на голове» собраны и наивные рассказы о счастье, и авангардистская проза, и инфернальная история семьи первой половины ХХ века. Автор смотрит на мир глазами ребенка или блаженного, его мир населен странными людьми, которые воспринимают жизнь как «одну великолепную мелодию», и даже в опустошенной деревне все равно светит солнце и поют соловьи.Книга иллюстрирована рисунками автора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга – не повесть о войне, не анализ ее причин и следствий. Здесь вы не найдете четкой хроники событий. Это повествование не претендует на объективность оценок. Это очень экзистенциальная история, история маленького человека, попавшего в водоворот сложных и страшных событий, которые происходят в Украине и именуются в официальных документах как АТО (антитеррористическая операция). А для простых жителей все происходящее называется более понятным словом – война.Это не столько история о войне, хотя она и является одним из главных героев повествования.
О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.
Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.