Бессмертие графини - [9]

— Они проводят вас в ваши покои, — до остроты вежливо проговорил граф, и только сейчас я заметила двух скромных девушек-служанок, что стояли в самом углу, опустив глаза в пол. — Они же и покажут вам главную залу. Приходите, как будете готовы. До встречи, графиня.

И развернувшись, он вышел в противоположную дверь. Тогда это был первый раз, когда кто-то назвал меня графиней.

Замковые служанки были тихими, как мышки, и такими же незаметными. Едва мы оказались в моих покоях, как они тут же помогли мне переодеться и, обтерев тряпицами, стали заплетать волосы. При этом их лица сохраняли испуганно-покорное выражение. Я сразу заскучала по Франке — она была бойкой девушкой и с ее лица никогда не сходила улыбка. Сейчас мне этого не хватало.

Рози помогала им, но, словно поддавшись общему настроению, стала тиха и задумчива. А может просто ей все еще было не по себе от длинной дороги. Меня-то уж точно она порядком подкосила.

Конечно, сейчас больше всего хотелось лечь и отдохнуть, ведь два предыдущих дня я провела в повозке. Но граф ждал меня, а ослушаться его в первый же день замужества я не решилась. Я ведь так и не узнала, какой же он на самом деле. Кроме холодно-вежливых разговоров на отвлеченные темы, между нами не было никакого общения.

— Думаю, я готова, — кивнула я, когда с одеждой было покончено.

Сейчас на мне красовалось одно из тех платьев, что я привезла с собой, василькового цвета, так подходившего к моим глазам.

Никогда больше не надену красный. Пусть в моей жизни этого цвета будут лишь дьявольские глаза супруга и ничего больше.

Одна из служанок взялась проводить меня, другая же увела Рози, чтобы показать ей кухню и прочие помещения. Надеюсь, хоть ей удастся отдохнуть. Слугам позволительно больше, чем благородным — они могут расслабиться, когда мы будем держать лицо, ничем не показывая свой дискомфорт.

В большой зале уже собрались практически все рыцари графа, готовые снова поздравить нас с созданием семьи. Пир в честь нашей свадьбы здесь мало отличался от того, что был в замке отца пару дней назад.

Я сидела рядом с графом, занимая место хозяйки этого замка, но совершенно не чувствовала себя таковой, хотя и улыбалась изо всех сил, отвечала на комплименты и ни на секунду старалась не забывать, что я больше не дочь барона. Теперь я графиня Тулузская, а стало быть, должна соответствовать.

Сам граф молчал, не обращая на меня никакого внимания. Точнее, молчал он по отношению ко мне. Он отвечал на поздравления своих рыцарей, благосклонно кивал им и не забывал поднимать кубок, наполненный все тем же вязким вином.

Особое внимание он уделял мужчине, что сидел с другой стороны от него. Граф то и дело поворачивался к нему и что-то говорил, но так тихо, что я не могла расслышать. Мужчина, не больше двадцати лет на вид, с пшеничными волосами и суровым лицом бывалого воина, отвечал еще тише, и я лишь видела, как шевелятся его губы. Лицо при этом у него было отчасти печальное, хотя любой из вассалов графа почел бы за честь сидеть рядом с ним.

Высокое положение мужчины подтверждало и то, что он пил густое, темное вино, хотя ни у одного другого рыцаря я не заметила ничего похожего и даже мне слуги подали кувшин хорошего, но все же отличного от графского, напитка.

Мне стало любопытно, кто же он. Возможно, один из вассалов, что более всего отличился при последней войне? А что, я легко могла бы представить его на поле битвы, с окровавленным мечом, бегущего вперед с криками «Не посрамим честь!».

Но все же, спрашивать о нем у графа я не решалась и потому сидела, делая вид, будто все в полном порядке и нет в этой зале ничего, что могло бы меня смутить, пусть даже мой супруг не уделяет мне внимания. Уж лучше так, чем видеть этот дьявольский взгляд.

Я покинула пир сразу, как только это стало приличным и прошла в покои, что теперь были моими, дабы подготовиться. Первую ночь в замке графа я и не надеялась провести спокойно. Я точно знала, что уж сегодня мой супруг, и так задержавший брачную ночь, возьмет свое. А потому, освежившись и переодевшись, я легла, томимая ожиданием. Я бы не смогла заснуть, даже если бы от этого зависела моя жизнь, и потому просто лежала на роскошном ложе, какого никогда не было у родителей, и вглядывалась в темноту.

Минуты текли мучительно медленно, словно тягучий мед, но вот дверь заскрипела и я услышала шаги, пожалуй, даже слишком легкие — граф ходил, словно кошка.

Шаги задержались у кровати, и я зажмурилась, ожидая, что он вот-вот распахнет балдахин и возьмет меня.

Мне было страшно, но я надеялась, что это быстро закончится.

— Быстро это не закончится, — прямо над ухом послышался голос графа. — Открой глаза. Я хочу, чтоб ты смотрела.

Мне не хотелось этого делать, но я подчинилась. Граф, что бесшумно распахнул балдахин, возвышался прямо надо мной. Рубаха его была распахнута, обнажая белый мрамор груди, а дьявольские глаза алели в темноте. Он был решительно красив, но я по-прежнему боялась его.

В то мгновенье я даже не задумалась, откуда он смог узнать мои мысли, решив, что должно быть в страхе сказала это вслух.

— Откинь одеяло, — странно, но даже сейчас, в темноте спальни, стоя возле ложа своей законной супруги, тон графа был вежлив, точно он говорил о погоде.