Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино - [77]

Есть сложные фильмы типа «Грязная дюжина» (1967), «Паттон» (1970), «Бегство к Афине» (1978), «Большая красная единица» (1980), на многие из которых ссылается Тарантино, как на тех же итальянских «Бесславных ублюдков» (1978) и др. Однако они считаются скорее забытой классикой, нежели актуальными картинами. Конечно, Тарантино обыгрывает именно это кино, но опять же это очень специфический жанр — не вполне для культового зрителя, который имеет тягу к хоррору, научной фантастике, восточным единоборствам и т. д. Например, когда в дилогии «Убить Билла» Тарантино воздавал дань уважения японскому экшену, восточным единоборствам, гонконгскому кинематографу и т. д., это было оправданно: именно эти категории кинематографа считаются благодатными для культистов. На что рассчитывал Тарантино в случае «Бесславных ублюдков»? На то, что благодаря своему авторитету обратит внимание зрителей на забытые ленты? Или же он понимал, что сможет из такого материала создать что-то качественное?

Правда заключается в том, что Тарантино сделал фильм, который лишь казался военным. Одним словом, «Бесславные ублюдки» — практически не про войну. Своеобразие картины в том, что ее жанр фактически неопределим. Это одновременно «шпионский фильм», «комедия», «спагетти-вестерн», «драма» и еще много чего. Все это закавычено потому, что Тарантино играет со всеми жанрами, сплавливая в единую субстанцию то, что на первый взгляд, казалось бы, невозможно соединить. И если было бы необходимо как-то жанрово описать «Бесславных ублюдков» одним словом, то это был бы субжанр научной фантастики «альтернативная история». А здесь мы как раз вступаем на почву культового кино — такие вещи очень любят и ценят «гики».

И все-таки мы должны сказать о главном. «Бесславные ублюдки» одновременно про войну и не про войну. На самом деле Тарантино должен был сделать что-то подобное, потому что каждый режиссер, которого принято называть великим, так или иначе пробует сказать о войне что-то свое. Как правило, это либо война во Вьетнаме, либо Вторая мировая война. Кроме упомянутого Михаэля Ханеке, например, это Стэнли Кубрик, который посвятил войне два фильма — Первой мировой («Тропы славы» (1957)) и Вьетнаму (уже названная «Цельнометаллическая оболочка» (1987)). Другие авторы снимают фильмы о Холокосте. Это «Список Шиндлера» (1993) Стивена Спилберга, «Жизнь прекрасна» (1997) Роберто Бениньи, «Пианист» (2002) Романа Полански, а из недавних примеров — «Помнить» (2015) Атома Эгояна. Надо сказать, что прежде всего американцы очень чувствительны к фильмам о Холокосте. Так, отмечает Тодд Херцог, американские критики в своем большинстве осудили «Бесславных ублюдков» не просто за «антиисторичность», но за репрезентацию Холокоста, в то время как немецкие критики и зрители были восхищены увиденным[300]. Хотя очевидно, что условно Холокост в «Бесславных ублюдках» — не главная тема.

Между прочим, то, что Кубрик не снял кино о Второй мировой войне или о Холокосте, не означает, что он не хотел этого сделать. Кубрик не раз замышлял снять картину о Холокосте. Так, в 1976 году он попросил Яна Харлана (брата своей жены, Кристианы Кубрик, и своего постоянного исполнительного продюсера) связаться с еврейским писателем Исааком Башевисом-Зингером и предложить последнему написать сценарий фильма о Холокосте. Башевис-Зингер отказался. В 1991 году свет увидела книга американского писателя Луиса Бегли «Военная ложь», и Кубрик тут же решает ее экранизировать. Выкупив права на экранизацию, Кубрик поручает помощникам искать локации в Восточной Европе. Однако, узнав, что Стивен Спилберг приступил к съемкам «Списка Шиндлера» недалеко от Кракова, Кубрик и руководство Warner Bros. откладывают работу на неопределенный срок (для Кубрика — навсегда). И режиссер, и продюсеры хотели избежать прошлой ошибки: предыдущая картина Кубрика о войне во Вьетнаме, «Цельнометаллическая оболочка», вышла в прокат ровно через полгода после оскароносного хита Оливера Стоуна «Взвод», посвященного той же теме. В итоге фильм Кубрика не собрал ожидаемой кассы и в целом «потерялся» на фоне успеха Стоуна[301]. В скобках отметим: Кубрик не воплотил свою задумку в жизнь в том числе потому, что не мог найти достойной литературной основы для экранизации (а когда якобы нашел, момент был упущен), в то время как Тарантино, когда принял решение сделать кино про Холокост / нацистов / Вторую мировую войну, написал историю самостоятельно.

В контексте великих

Мы должны понимать, что фильмы про войну и фильмы о Холокосте — это не одно и то же. Ведь неслучайно Стивен Спилберг едва ли не сразу после «Списка Шиндлера» обратился непосредственно к военному кинематографу, сделав «Спасая рядового Райана». Точно так же «Тонкая красная линия» (1998) Терренса Малика, «Бункер» (2004) Оливера Хиршбигеля и «Дюнкерк» (2017) Кристофера Нолана — фильмы непосредственно про войну и также про то, что скрывается за театром военных действий. Что нужно обязательно понять. Тарантино щедро и без стеснений ссылается на старые картины: поклонникам и опытным зрителям не составляет труда разглядеть аллюзии на «Паттона», «Грязную дюжину» или «Большую красную единицу». Однако, с моей точки зрения, мы должны учитывать новейший контекст кинокультуры, в который попадают фильмы Тарантино. Мы обманчиво отправляемся в историю кинематографа, чтобы искать ссылки на «Бесславных ублюдков», и не замечаем того, что Тарантино на самом деле вступает в конфронтацию, соревнуясь за звание главного режиссера современности. Например, команда с опасной военной миссией, в том числе моральной, хотя их мораль и весьма сомнительна, — это не только «Грязная дюжина», но и «Спасая рядового Райана». В этом плане Тарантино, сознательно или нет, издевается над моральным пафосом и чрезмерным эмоциональным накалом Спилберга — герои последнего готовы умереть, лишь бы спасти одну жизнь; персонажи «Бесславных ублюдков» тоже готовы погибнуть, но каждый из них должен принести своему командиру как минимум сто скальпов нацистов, то есть забрать по сто жизней. Мы имеем дело не с оппозицией «героизм против цинизма», но с оппозицией «гуманистический героизм против цинического героизма». Какой зрителю ближе, каждый должен решать сам для себя.