Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино - [75]

Параллельно в Англии генерал Эд Фенек (Майк Майерс) в присутствии самого Черчилля (Род Тейлор) поручает бывшему кинокритику, а теперь военному Арчи Хикоксу (Майкл Фассбендер) присоединиться к отряду Рейна, связаться с их агентом, немецкой актрисой Бриджет фон Хаммерсмарк (Диана Крюгер) и убить Гитлера и всю верхушку Третьего рейха на премьере фильма «Гордость нации». Это предприятие получает название «Операция KINO». Однако при встрече Хикокса, Штиглица и Викки с фон Хаммерсмарк в кабаке происходит стычка с немцами, в которой все, кроме актрисы, погибают. Узнав от фон Хаммерсмарк о том, что на премьере «Гордости нации» будет сам Гитлер, Альдо Рейн решает пойти туда под видом итальянских кинематографистов с Жидом-медведем и Омаром Ульмаром (Омар Дум), еще одним «ублюдком», вместо погибших членов отряда. Во время премьеры Ганс Ланда изобличает «ублюдков», но не спешит отдать приказ схватить их. Он жестоко убивает фон Хаммерсмарк, но позволяет Ульмару и Доновицу попытаться осуществить план, а параллельно ведет переговоры с Рейном о капитуляции, сдавая, таким образом, всю верхушку Третьего рейха. Жид-медведь и Омар в ложе убивают Гитлера, но гибнут от взрыва динамита, подложенного Ландой; остальные немцы гибнут в кинотеатре от пожара, устроенного Шошанной. Взрыв оказывается таким сильным, что разрушает все здание. В конце фильма Рейн с одним из «ублюдков» (Смитсон «Коротышка» Ютивич — Б. Дж. Новак) перевозит Ланду через границу. Рейн оставляет полковника в живых, но вырезает у него на лбу нацистскую свастику.

Морализм или ликвидация истории?

В 1990-е годы многие критики отзывались о Тарантино самым негативным образом. Как мы помним, его обвиняли в пустоте, в отсутствии морального послания, а следовательно, в цинизме; утверждали, что в его фильмах нет ничего кроме бесконечных ссылок и даже называли режиссера «аутистом». Что ж, нельзя сказать, что, когда Тарантино снял «Бесславных ублюдков», ситуация изменилась радикальным образом, но факт в том, что негативных отзывов стало меньше. Точнее так — критики получили повод для новых обвинений. Писали разное: что про Холокост нельзя снимать смешные фильмы или что про Холокост надо снимать не так и что вообще, как мы знаем, в реальности все было по-другому — Гитлера и элиту Третьего рейха не сожгли в маленьком французском кинотеатре. Так что дискурс рецензентов немного изменился, приобретя политический флер. Также Тарантино, наконец, предоставил возможность ученым попытаться интерпретировать свое творчество. И уже в 2012 году вышел первый серьезный сборник эссе, посвященных фильму[290].

Книга крайне любопытная. Она куда менее политизирована, чем последующий сборник той же серии, о котором пойдет речь в следующей главе. Негативных текстов откровенно мало. Но важно то, что они есть. Однако сначала о скучном. В своем эссе Джастин Викари пытается описать «Бесславных ублюдков» с помощью социальной философии Теодора Адорно и Макса Хоркхаймера, то есть подходит к анализу творчества Тарантино с позиции теории[291]. Конечно, это нельзя назвать плодотворным приемом, и в исследовательском плане этот текст не дает нам никакого нового знания. Точно так же я не буду упоминать те эссе, в которых обсуждается звук, свет и прочие производственно-технические детали. В статье Эрика Клигермана сложно разглядеть какой-то посыл, а если он и есть, то теряется за многочисленными упоминаниями всех возможных фильмов про Холокост, Вторую мировую войну, а также Ханну Арендт и т. д.[292] Поскольку мы уже много разговаривали о женской ярости в главе, посвященной второму тому «Убить Билла», то ограничимся лишь упоминанием про «гендерную месть» в «Бесславных ублюдках»[293].

В качестве задающей тон сборнику статьи редактор книги Роберт фон Дассановски взял публикации из блога Сриканта Сринивасана. Сринивасан подробно рассуждает о фильме, называя его не комедией, как принято считать, а трагедией, потому что в античности трагедия предполагала жертву, — а в фильме, как мы помним, на жертву идут все. Но главное — Сринивасан, конечно, высказывается о меньшинствах, за которые мстит Тарантино, — коренных американцев, чернокожих и женщин. О евреях он почему-то не упоминает. А убийство Гитлера, с позиции блогера, — это «освобождение от цепей», своеобразный катарсис. Вывод автора прост: Тарантино — это тоже меньшинство, нонконформист, который своим фильмом «сладостно мстит Голливуду», рассказывая историю так, как он хочет ее рассказать[294]. Примерно в том же духе выдержано эссе Оливера С. Спека, который, анализируя «Бесславных ублюдков» глазами Агамбена, считает, что как автор Тарантино в некотором роде фигура состояния исключения, потому что он как автор, который ориентируется на «запрещенные жанры» (эксплуатационное кино), был вне закона[295].

Имке Мейер, как и Сринивасан, славословит Тарантино, утверждая, что режиссер, в отличие от всех других авторов, не только поднял голливудский жанр фильмов про нацистов на новый уровень, но и освободил евреев от их позиции вечных жертв, которую, кажется, Голливуд им и приписал. Мейер замечает, что, конечно, Голливуд может делать вид, будто ничего не произошло, и продолжать снимать фильмы про Холокост так, как они снимались до этого, но «если мейнстримный Голливуд вернется к старым конвенциям, от нас — критиков и зрителей — зависит, запомним ли мы, что рассказанная по-другому история на самом деле возможна»