Беспредел и Тирания. Историко-политические этюды о преступлении и наказании - [116]
Для нас это, в общем, понятно. Не бывает свободной торговли, не подкрепленной парой-тройкой современных авианосных соединений. В IX–XI все было точно так же.
А потом киевским князьям стало не до этого. Их главной задачей стало — просто усидеть на Киевском столе хотя бы чуть больше, чем 1–2 года. Какие уж тут русско-византийские войны! И русские купцы быстренько лишаются всех торговых привилегий в Константинополе, которые переходят к купцам итальянских торговых республик. Прежде всего — к венецианцам.
В 1082 году в благодарность за военную помощь против норманнов Алексей I Комнин подписывает "Золотую буллу", по которой Венеция обрела право свободно и беспошлинно торговать по всей территории Византии, а в самом Константинополе получила торговые ряды и некоторые пристани на берегу Галаты. Русских же от византийских рынков тихо отжали. В том числе, и новгородцев.
Плохо торгуется без авианосцев за спиной!!!
Не случайно в русской истории рубеж середины XII столетия характеризуется как время "обеднения" Руси. Вот что пишет об этом Василий Осипович Ключевский. "С половины XII в. стало заметно, с конца еще заметнее обеднение Руси. Оно обнаруживалось между прочим в постепенном вздорожании денег — знак, что одной из причин его был упадок внешней торговли, ослабивший прилив драгоценных металлов из-за границы. Русская ходячая гривна, так называемая гривна кун становилась все легковеснее: в начале XIII в. она содержала в себе только? фунта серебра, а в 1230 г. равнялась в Новгороде даже 1/7 ф., тогда как в более раннее время ходили гривны в треть фунта и даже в полфунта"[363].
Таким образом, вытеснение русских купцов из византийской торговли очень быстро сказывается на экономике региона. Русь беднеет.
На угасание средиземноморской торговли накладывается кризис персидской торговли — так называемый "кризис серебра" на Востоке. Поток серебряных дирхемов, питавший русскую торговлю до XI века, в XI столетии также иссякает. Это стало результатом, с одной стороны, истощением и прекращением разработки наиболее богатых месторождений персидского серебра. С другой же стороны — политическими событиями, распрями и войнами в этом регионе. В любом случае, в XI веке чеканка серебряной монеты там почти повсеместно прекращается.
Таким образом, русская торговля со странами Закавказья в это время также сворачивается.
Ничуть не лучше обстояли дела и на Балтике. Еще в XI — первой половине XII века новгородцы ведут активную балтийскую торговлю, посещают Любек, Готланд, торгуют в Дании, Швеции. В это время существует даже объединение "заморских купцов", поставивших в 1156 году на Торгу церковь Параскевы[364]. Но к концу XII века ганзейский союз возглавляет Любек, и активной торговле новгородцев приходит конец. Устанавливается крайне жесткий и бесправный режим пребывания новгородцев в портах ганзейских городов, что делает активную "выездную" торговлю фактически невозможной.
А в это время торгово-финансовая Европа, что называется, сосредотачивается. Там происходит то, что позже назовут "Торговой революцией"[365]. Ее ключевой узел — монетизация экономических связей. Европа активно накачивается деньгами. Активизируются германские серебряные копи, прежде всего — Гослар, "город на серебре", одна из любимейших резиденций Гогенштауфенов. За Госларом следуют копи Фрайберга, Фризах в Тироле, Йиглаву в Моравии. В Италии — копи Монтьери близ Сиены и Вольтерры, копи Иглезиаса в Сардинии, пизанские копи.
В 1228 г. венецианцы строят на Большом канале здание для приема немецких купцов, Фондако деи Тедески. Этот Фонд — ключевое передаточное звено, по которому немецкое серебро, превращенное в монету, растекается по самой мощной торговой сети того времени — венецианской. Отныне венецианская серебряная монета чеканится в основном из "l’arcento che vien d’Alemagna" (серебра, идущего из Германии).
Впрочем, из Германии серебро в это время экспортируется не только в Италию, оно достигает также Рейнской области, Юга Нидерландов и Шампани, откуда распространяется по Франции, в основном давая возможность покупать продукты питания. Часть этого серебра ганзейские купцы везут на запад, прежде всего в Англию. Один документ 1242 г. показывает, что Лондон получал серебро в слитках из Фландрии и Брабанта, а иностранные монеты — из очень многих городов Германии и Фландрии, в частности из Кёльна и Брюсселя[366].
Ну, а Русь? Льется ли серебро в кассы новгородских купцов, ведущих столь интенсивные торговые обмены с Ганзой? Увы, не льется. Жак Ле Гофф по этому поводу туманно сообщает: "… рост денежного обращения, произошедший вследствие активности ганзейцев, оказался ограниченным в восточной части их торговой территории, поскольку там сохранялись меновая торговля и "кожаная монета", то есть шкурка куницы в качестве денежной единицы. Ввести металлическую монету в Пскове и Новгороде, где в конце XIII в. всякая торговля в кредит была запрещена, не удалось"
