Беспредел и Тирания. Историко-политические этюды о преступлении и наказании - [115]
Возможно, что и половцев целиком никто не уничтожал, а они были наняты для контроля прикаспийских и причерноморских степей в интересах нанимателей. А уничтожали и в Венгрию прогоняли только "лишних", чье количество было избыточно для нанимаемых воинских контингентов. Иначе откуда бы взяться ярлыкам, написанным на половецком языке и выдаваемым "татаро-монголами" итальянским факториям в Крыму? Явно выписывали эти ярлыки "татаро-монголы" вполне себе половецкого происхождения. И это возможно…
Версий много.
Скажем, последователи Льва Гумилева объясняют путешествие "монголов" длинной в восемь тысяч километров исключительно взрывом некой "пассионарности". Вот взорвалась она среди "монгольских" племен, и понеслись все на Запад, к последнему морю.
Может быть — может быть… Жаль только, что с чем ее едят, эту пассионарность, откуда она берется, да и существует ли вообще на свете — все это науке не известно. Зато чудеса, совершенные с помощью туго набитого денежного мешка, многие из нас видели лично, а некоторые даже принимали личное участие в их организации. Так что, руки венецианцев, набитые отнятыми у византийцев денежками, представляются куда более реальным фундаментом "татаро-монгольского проекта", чем никому не ведомая "пассионарность", изобретенная г-ном Гумилевым. Хотя, романтично, чего уж там…
Впрочем, для нас с вами это не главное. Главное — результат. Результат же оказался довольно специфическим. Зажатая в приокских лесах, Северо-восточная Русь была отрезана от участия в международном торговом обмене. На юго-западе поднепровская торгово-пиратская Киевская Русь было просто снесена с лица земли. На востоке же вся торговая инфраструктура Волжской Булгарии была взята под плотный контроль "татаро-монгольских" контингентов, действующих исключительно в интересах своих итальянских партнеров.
Отсечение русской аристократии от международной торговли — вот главный (для нас) политический итог "татаро-монгольского ига". Независимо от тех целей, которые ставили и достигали авторы монгольского проекта. Без воды, без крупных судоходных рек, а еще лучше — моря, торгово-финансовая аристократия никак не заводится. А именно от воды-то, от Днепра, Дона и от Волги "татаро-монголы" великороссов и отжали. В леса, к медведям в берлоги…
Единственный русский торговый регион, оставшийся относительно независимым, это Новгород-Псков-Вятка. Но и там тоже было далеко не все так радужно, как это представлялось, например, Карлу Марксу. Увы, не мог этот регион стать ни "оплотом русской вольности", ни зоной формирования русской финансовой аристократии.
И дело здесь вовсе не в тирании Московских государей. Причины лежали намного глубже. Главная из них — экономическая слабость и несамостоятельность русского торгового северо-запада.
К сожалению, миф о великой и могучей торговой республике в лице Господина Великого Новгорода — не более, чем миф. На это еще в XIX веке обратил внимание Д. И. Иловайский. "Нет сомнения, — писал он, — что торговля много способствовала в Новгороде выделению некоторых родов в так называемое боярство. Но еще большую долю участия в этом выделении принимали вотчинные и поземельные владения … торговые интересы далеко не играли в Новгородском государстве такой преобладающей роли, как у нас привыкли о том думать"[361].
В чем тут дело? А дело в том, что в экономике Новгорода и всего русского северо-запада четко выделяются два периода. Для экономии места будем говорить только о Новгороде, тем более, его экономика доминировала в регионе. Так вот, на протяжении X–XII веков мы с вами наблюдаем так называемый "денежный период" экономического развития Новгорода. То есть, период классической торговой экономики.
Новгородские купцы активно сплавляются "в греки", имеют в Константинополе торговые подворья, то есть — ведут жизнь классической торговой аристократии. Константинополь — это принципиально важно, поскольку именно здесь торговый центр мира, крупнейший мировой рынок. Новгородские берестяные грамоты этого периода посвящены по большей части именно торгово-финансовым вопросам. Клады этого времени полны монет со всех концов света.
Однако, к концу XII века "денежный период" новгородской экономики завершается. XIII–XIV века — это так называемый "вотчинный период" новгородского хозяйства. Самым ценным и часто упоминаемым в документах активом становится земля. Земля, на которой можно вести промысловое хозяйство, попутно занимаясь подсобным земледелием и скотоводством. Владели вотчинами в Новгородской земле не отдельные люди, а целые боярские роды — патронимии. Вотчины были разбросаны по лесной округе. Каждое поколение боярского рода приращивало к патронимии новые земельные владения. Ценилась в них не пахотная малоплодородная земля, а промысловые угодья. Чащи, где водился пушной зверь. Деревья, на которых жили дикие пчелы, и можно было культивировать бортничество. Речные и озерные ловли рыбы[362].
В чем причина такого резкого слома хозяйственного профиля региона?
А все дело в том, что византийская торговля новгородцев обеспечивалась военной силой Киевской Руси. Политическим фундаментом новгородской торговли были договоры Великих Киевских князей от 911, 944, 971 и 1043 годов. Каждый из этих договоров заключался по
Два человека из нашего мира - олигарх-депутат и вузовский историк - получают возможность вмешиваться в историю параллельного мира, вплоть до полного изменения линии исторического развития.
Собственно, это не научная статья. Все, что здесь выкладывается — не только не научно, но, местами, даже и антинаучно. Это — просто мечта. О стране, в которой я хотел бы, чтобы жили мои дети. Впрочем, конструктивная критика приветствуется. Да и неконструктивная, в общем, не возбраняется.
Роман "Просто спасти короля", описывающий обстоятельства появления в окружении Ричарда Плантагенета "гостей из будущего", был опубликован в прошлом году издательством Ингма-Пресс и нашел у читателей весьма благосклонный прием.Сегодня вашему вниманию, уважаемый читатель, предлагается продолжение приключений "мессира Ойгена" и "мессира Серджио". Приключений, приводящих их вместе с королем Ричардом из Аквитании на берега Хризокераса, или Золотого Рога, как привычнее называть этот залив тем, кто не слишком усердствовал в гимназии при изучении греческого языка.
Где-то с середины 90-х «либерализм» и «демократия» превратились в слова исключительно бранного лексикона. Ибо стало окончательно ясно, что все свободы, принесенные «либералами» западного разлива, оказались свободами от какой бы то ни было социальной ответственности, свободами от норм элементарной морали, свободами от требований справедливости. Свобода в этом исполнении оказалась свободой эпохального воровства.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.