Беспокойный характер - [27]

— Завтра пораньше выходи, — шепнул ему Гоша и вздохнул.

* * *

Утром Сережа поднялся очень рано. Мать еще спала. Рабочий костюм отца также еще висел на гвоздике.

Шлепая босыми ногами по прохладному крашеному полу, Сережа выскользнул за дверь. В поселке было совсем тихо. Солнце только что взошло и не торопясь выплывало из алой полоски на востоке. На перилах и на ступеньках лестницы, на скамейке и на траве мелкими горошинами блестели капли росы.

Гоша уже сидел на своем излюбленном месте, на бревнах. Около его ног лежал мяч.

— Сыграем, что ли? — проговорил он, увидя Сережу.

— Как хочешь!

Сережа невольно бросил взгляд на занавешенное окно в нижнем этаже и присел рядом с товарищем.

— Вот тебе и угадал! Вот тебе и новый товарищ! Уж лучше бы опять бабушка какая приехала…

— Перестань! Не скули! Я сам сегодня всю ночь не спал, — перебил его Гоша. — Это все он виноват: наговорил, а мы и развесили уши. — Гоша хотел добавить еще что-нибудь обидное в адрес нового жильца, но не успел.

Внизу хлопнула дверь и во двор выбежала Шура. Друзья разинули рты от удивления. Девочка была в голубой безрукавке и синих сатиновых трусиках. Завидя мальчиков она улыбнулась, немного помедлила, и вдруг, словно мячик, быстро-быстро запрыгала на месте то на одной, то на другой ноге.

— Зарядку делает, — шепнул Гоша.

— Как пружинка! — также шопотом ответил Сережа.

Он не отрывал глаз от девочки, а когда она, ловко перегнувшись, сделала мостик, он от удовольствия даже щелкнул языком.

Шура, кончив заниматься гимнастикой, убежала. А через несколько минут, она вышла вновь. Чуть перегнувшись и держа одну руку на отлете, девочка тащила полное ведро. Подойдя к сараю, Шура загремела замком.

— Проголодался, Ленька? — произнесла она весело. — Сейчас! Сейчас накормлю.

В ответ за дверью послышалось нетерпеливое хрюканье.

Гоша с досады даже поморщился.

— Мало того, что сама приехала, поросенка еще притащила, — сердито ворчал он. — Знал бы, лучше в лагере остался на вторую очередь. Зря только торопился!

Гоша ударил ногой по мячу. Мяч, подпрыгнув, взметнулся вверх и неожиданно, к полному ужасу мальчиков прямехонько угодил в окно бабушкиной квартиры…

Разбитое стекло зазвенело, сверкая на солнце посыпались осколки. Друзья замерли в испуге.

Из квартиры, кутаясь в серую вязаную шаль, вышла бабушка Маша. Она подошла к окну, ощупала острые края разбитого стекла и покачала головой.

— Новое стекло! Стекло новое разбили! — сказала она печально.

Бабушка Маша сурово посмотрела на Гошу, Сережу и Шуру, стоявшую тут же с порожним ведром, и спросила:

— Кто же из вас разбил стекло?

Все трое молчали.

Бабушка Маша опять покачала головой и, поплотнее закутавшись в шаль, ушла. А Шура все не уходила. Она молча смотрела то на Гошу, то на Сережу. Потом откатила ногой подальше в траву мяч и, наклонив голову, тихонько пошла домой.

— Теперь наябедничает! — сказал Гоша.

— Может, она не заметила? — возразил Сережа.

— Скажешь тоже! А зачем она мяч пнула? Вон видишь, уже побежала! Не терпится!

Шура, действительно, выйдя из своих дверей, направилась прямо в квартиру к бабушке Маше.

— Вот ябеда! Теперь во двор пускай лучше не выходит! — закипятился Гоша, угрожающе сжимая кулаки.

— За это стоит уши надрать! — тихо поддержал его Сережа, краснея.

— Сейчас бабка выйдет и жаловаться пойдет; теперь крику не оберешься!

Но бабушка Маша не выходила. В разбитом окне, вместо стекла, появилась маленькая подушечка с вышитой на ней черной собачонкой. Бабушка Маша заткнула отверстие, чтобы не дуло.

— Чего же она не идет? — недоумевал Гоша.

— Может, лучше самим сказать? — тихо обронил Сережа. — Пошли! Скажем!

Ребята поднялись было с бревен, когда на крыльце снова появилась Шура. Она шла медленно, осторожно, прижимая к животу большое квадратное стекло. Ее губы были плотно сжаты, глаза сердито прищурены.

Сережа перевел взгляд на растерянное побледневшее лицо друга. Гоша, не отрываясь, следил за каждым движением Шуры, которая подошла к скамейке и осторожно опустила возле нее стекло на землю.

Потом она вынула из кармана сарафанчика горсть мелких гвоздей, вынесла из квартиры кусок пахучей замазки, похожей на ореховую халву, и небольшой молоток.

Мальчики, не сговариваясь, подошли ближе.

— Ты что хочешь делать? — робко спросил Сережа.

Шура даже не взглянула на него.

— Ведь не ты же разбила, — тихо сказал Гоша, прикусывая по привычке нижнюю губу.

— А кто же? — усмехнулась Шура. Она тряхнула кудряшками и добавила: — Ведь вы не били? Значит это я. Больше некому. Нас было только трое во дворе. Сам ведь мячик не прыгает и не может окна разбить!

Гоша посмотрел на выгоревшие светлые колечки волос соседки, перевел взгляд на ее загорелые руки и отвернулся. Сережа глядел куда-то в сторону.

— Стыдно ведь: дом новый, а в окне уже подушка торчит! — сказала Шура, влезая на скамеечку под окном.

Ребята молчали. Сережа в смущении поднял валявшийся чурбачок, Гоша подобрал брошенную лопату…

Шура продавила подушку внутрь. Вышитая собачонка подмигнула друзьям голубым глазом и скрылась.

В комнате послышались шаркающие шаги, и бабушка Маша подошла к окну.

Она посмотрела на ребят… А потом… Потом улыбнулась… У Сережи стало легче на душе. Гоша покраснел и опустил глаза.