Беспокойные сердца - [21]

Он распоряжался у печи, отдавал приказания, рассчитывал присадки — и все это с присущей ему уверенностью; она невольно передавалась остальным и создавала у печи образцовый порядок, радующий сердце настоящего мастера.

От неистовой жары прилипала к спине спецовка, по закопченному лицу катился пот, жажду время от времени утоляла кружка подсоленной газированной воды, цех шумел, гудел, грохотал, а далеко-далеко в уголочке памяти блестели живые темные глаза и улыбалось задорное лицо.

После выпуска плавки Терновой забежал в комнату мастеров. Там сидел только Леонид, просматривая книгу цеховых рапортов.

— Что ты ищешь? — спросил Терновой, не зная, как начать разговор.

— Материал для «Заусенца». Богатый сборник анекдотов! — и Леонид весело потряс в воздухе засаленной толстой канцелярской книгой. — Сегодня, например, натыкаюсь на такое произведение контролеров ОТК: «Присутствовал на разливке до двух третей Баталов, после двух третей Миронов. На разливке не отразилось». Нет, каково? — и Леонид рассмеялся.

В другое время у Олеся в запасе тоже оказался бы подобный анекдот, но сейчас ему было не до того. И он посмотрел на друга с таким нетерпением, что сразу перестал смеяться.

— «Что вы смотрите синими брызгами?» Случилась что-нибудь?

— Валентин какую-то ерунду говорит, будто Марина приехала.

— На сей раз не ерунду. И даже в цехе была вчера и о тебе справлялась. Я с ней виделся.

— И ничего мне не сказал! Друг называется! Надолго приехала? Одна?

— Ой, сколько вопросов сразу! Я как чувствовал: успел взять интервью. Приехала не одна, а с Виноградовым, представителем Инчермета. Месяца на два. Будут проводить опыты по внедрению новой технологии выплавки номерных сталей. Ну, будет с тебя или еще что-нибудь хочешь узнать?

— Как она, сильно изменилась?

— Ничуть. Такой же чертенок. На ученого сухаря никак не похожа.

— Не говорила, вышла замуж или…

— Мой друг, тебе это должно быть все равно.

— Мне все равно. Просто любопытство.

Леонид знал своего друга достаточно хорошо, чтобы не поверить в простое любопытство, но промолчал и, склонившись над книгой рапортов, замурлыкал: «Уймитесь, волнения стра-а-асти!»

— Леня! — почти крикнул Терновой.

— А? — поднял тот невинный взгляд.

Не ответив, Олесь круто повернулся и хлопнул за собой дверью. Леонид перестал мурлыкать и озабоченно посмотрел ему вслед.

Сбегая со ступенек, Олесь носом к носу столкнулся с Мариной и ее спутниками. Встреча была настолько неожиданной, что он не успел ощутить никаких чувств, и растерянно остановился. Марина была в синем халате, на голове пестрела маками шелковая косынка; Виноградов был одет в самую обычную спецовку, какую носили все на заводе.

— Боже мой!.. Да это Олесь! Олесь, как я рада! — растерянно-радостно воскликнула Марина, и какая-то испуганная улыбка пробежала по ее лицу, словно она боялась, что ошиблась и что Олесь окажется другим.

— Марина… — глухо пробормотал он в такой же растерянности, забыв подать ей руку. Трудно даже сказать, чего больше — радости или боли — ощутил он в эту минуту.

Марина овладела собой первая. Обычным, только чуточку звенящим голосом она сказала:

— Дмитрий Алексеевич, а это мастер Терновой. Три года назад я проходила практику под его руководством.

Должно быть, волнение слишком ясно отразилось на лице Олеся, потому что Виноградов взглянул на него острыми прищуренными глазами и тут же протянул ему узкую, но крепкую руку. При ярком свете, бликами игравшем на лице Виноградова, Олесь заметил и тонкие лучики морщин в углах глаз, и решительно сжатый рот, и устало приспущенные веки. Мелькнуло в голове: «Интересный человек»… Но думать было некогда. Виноградов уже интересовался технологией, задавал вопросы о работе, о составе шихты, о мерах борьбы с водородом и о многих других вещах, которые требовали обдуманных ответов.

Рядом уже вертелся Баталов. Он чутьем угадывал, где может быть начальство или иное ответственное лицо, и сейчас же вмешивался в разговор, боясь, что его не заметят; так и сейчас он вмешался, грубо прервав Тернового. Мастер сразу замолчал, и на лице его появилось замороженное выражение.

Виноградов вежливо выслушал Баталова, заметил, что об этом они еще будут иметь случай поговорить, и снова повернулся к Терновому. Но беседу так и не удалось продолжить. На рабочую площадку, пыхтя, взобрался Рассветов; немного погодя, стремительно перешагивая через две ступеньки, поднялся Савельев. Директор сейчас же отыскал Виноградова и ухватил за рукав:

— Ну, дорогой друг, когда думаете переходить от слов к делу? Пора, голубчик, пора!..

— Сегодня, Григорий Михайлович. Мы как раз пришли посмотреть помещение, где будем устанавливать приборы.

— Ну-ну, пойдемте вместе, посмотрим. План с цехом согласован? — он обернулся и взглянул на Баталова.

— Сегодня согласуем, — отозвался Баталов.

— Как всегда, оперативны. Ну, проводите нас, где тут будет лаборатория.

Баталов вспомнил было о каком-то неотложном деле, но Савельев, зная эту манеру увиливать от неприятностей, слегка придержал его за локоть и повел с собой, не прерывая горячего разговора с Виноградовым. С еле заметной скептической улыбкой за ними последовал Рассветов. Марина улыбнулась Терновому на прощание и ушла следом.