Беспокойное бессмертие: 450 лет со дня рождения Уильяма Шекспира - [71]

Шрифт
Интервал

Лишь ради Эдварда, ради родного брата —
Он вас послал казнить не этот грех.
Король не менее меня погряз в нем.
Когда Господь желает зло отмстить,
Он грешника карает всенародно,
Не тщитесь вырвать суд из Божьих рук.
Бог не нуждается в столь незаконных средствах,
Чтоб истреблять разгневавших его.

1-й

Но кто же вас заставил убивать
Любимого судьбой Плантагенета,
Что в рыцари был посвящен едва?

Кларенс

Монаршья милость, дьявол, исступленье.


1-й

Монаршья милость, долг, проступки ваши
Покончить с вами нас заставят днесь.

Кларенс

Раз брата любите, зачем же ненавидеть
Мою приязнь ко брату моему.
Коль мзда глаза вам застит, отправляйтесь
К другому брату — Глостеру, и он
Щедрее вам воздаст за жизнь мою,
Чем Эдвард за известие о смерти.

2-й

Как бы не так. Вас ненавидит Глостер.


Кларенс

О нет, он верный друг мне — мы близки.
Идите же к нему.

1-й

Пойдем, и тотчас.


Кларенс

Пусть вспомнит он, как наш родитель Йорк
Благословил своею грозной дланью
Троих сынов, их меж собой любовь.
Раздор меж нас навряд ли он предвидел.
Отца воспомнив, прослезится брат.

1-й

Ага, роняя камни, а не слезы.


Кларенс

Не лгите на него. Он мне сродни.


1-й

Ага: как жатве снег. Не заблуждайтесь —
Он нас ж послал сюда за вашей смертью.

Кларенс

Не может быть. Ведь он о мне скорбел
И, обнимая, клялся меж рыданий
Освобожденью моему радеть.

1-й

И то. Он вас и впрямь освободит
От уз земных для радостей небесных.

2-й

Смиритесь перед Богом — пробил час.


Кларенс

Но если ваши души столь благи,
Чтоб звать меня смириться перед Богом, —
Ужель душа не видит, что убийством
Она противу Бога восстает?
Но знайте ж, господа, тот, кто подвиг
На злое дело вас, вам злобой и отплатит.

2-й

Что ж делать нам теперь?


Кларенс

Душой смягчиться
Душ во спасенье. Спешите, кто из вас,
Быв узником, как я, высокородным,
Узрев перед собой убийц, не стал бы
Молить о жизни. Так же, как и вы,
Будь вы на моем месте, я…

1-й

Смягчаются лишь женщины да трусы.


Кларенс

Неумолим же варвар, зверь и дьявол.
(Ко второму убийце.) В твоих глазах я примечаю жалость,
И если непритворен этот взор твой,
Вступись же за меня — ужель бедняк
В беду попавшего не пожалеет принца?

2-й

Милорд, не оступитесь!


1-й

Вот так его! Вот так! (Ударяет его.) А будет мало,
Мальвазией пусть отрезвится он.

>Уносит тело.


2-й

Кровавое и страшное деянье!
Когда бы, как Пилат, я мог отмыть
От рук своих ужасное убийство.

>Входит 1-й убийца.


1-й

Куда пропал? Гляди, узнает герцог
Про твой задор.

2-й

                          Пускай узнает то ж,
Что я спасал его родного брата.
Сам разочтись с ним и скажи ему,
Что я о смерти герцога жалею.

>Уходит.


1-й

А я так нет. Прочь. Трус он, трус и есть.
Что ж, надо труп припрятать до того,
Как герцог даст приказ о погребенье.
Вот получу награду и айда,
А то я здесь останусь навсегда.

Акт II

Сцена 1

>Звук фанфар. Входят больной король Эдвард, королева Елизавета, Дорсет, Риверс, Хастингс, Кэтсби, Бэкингем, Грей и другие.


Эдвард

Что ж, увенчал я день полезным делом.
В согласье же пребудьте, господа.
Я ежечасно жду, чтобы Создатель
Призвал меня в спасительную сень.
Днесь в небеса душа отходит с миром,
Поскольку мир достигнут на земле.
Пусть Хастингс с Риверсом пожмут друг другу руки,
Не пряча ненависть за клятвою любви.

Риверс

Клянусь, душа очистилась от злобы,
Скрепим рукопожатьем наш союз.

Хастингс

Чтоб в жизни мне не преуспеть, коль лгу я.


Эдвард

Не лицемерьте же пред королем,
Царь, всех царей превыше, вашу ложь
Впредь да не сокрушит, чтоб всяк из вас
Не стал причиной ближнего кончины.

Хастингс

Клянусь удачей в искренней приязни.


Риверс

Я в том же лорду Хастингсу клянусь.


Эдвард

Вам, господа, придется клясться тоже —
И вам, сын Дорсет, Бэкингем, и вам, —
Друг против друга вы сплотились. Госпожа,
Любите Хастингса и, не кривя душой,
Его лобзанью протяните руку.

Елизавета

Вот вам рука. Вражды я не попомню.
Собой, своими присными клянусь я.

Эдвард

Пусть Хастингс с Дорсетом обнимутся теперь.


Дорсет

Поверьте мне, я век пребуду тверд
В незыблемой взаимности приязни.

Хастингс

Клянусь и я.


>Обнимаются.


Эдвард

Теперь, достойный Бэкингем пусть мир скрепит,
Обняв моей супруги приближенных,
А я порадуюсь на единенье ваше.

Бэкингем (к королеве)

Коль Бэкингем на вас направит злость,
О вас и ваших близких попеченье
Оставив должное, Бог, на него обрушь
Тех, от кого он ждет приязни, — злобу!
Когда ему потребен станет друг,
Обманщиком коварным, вероломным
Вдруг обернется — так воздай мне Бог,
Коль к вам и вашим присным я остыну.

>Обнимаются.


Эдвард

Обет твой, досточтимый Бэкингем,
Больному сердцу моему — бальзам целебный.
Не достает лишь Глостера, чтоб мы
Пришли к благословенному согласью.

Бэкингем

И в добрый час. Идут к нам герцог и сэр Ричард Рэтклиф.


>Входят Рэтклиф и Ричард, герцог Глостер.


Ричард

Поклон и королю, и королеве.
И всем достойным лордам день удачный.

Эдвард

И впрямь удачно день мы провели!
Любовью христианской обратили
Мы в мир войну и ненависть в приязнь
Меж сих исполненных враждой давнишней лордов.

Ричард

Благословен в делах мой повелитель,
И, если кто из пышного собранья,
Наветом иль надменностью смущен,
Меня врагом считает,
И, если я в неведенье иль в гневе
Задел кого-нибудь из тех, кто ныне здесь
Сошелся, с ним желал бы примириться,
Ко дружеству смиренному призвав.
Вражда мне — смерть, вражду я ненавижу

Еще от автора Гилберт Кийт Честертон
Тайна отца Брауна

СодержаниеТайна отца Брауна. Перевод В. СтеничаЗеркало судьи. Перевод В. ХинкисаЧеловек о двух бородах. Перевод Е. Фрадкиной, под редакцией Н. ТраубергПесня летучей рыбы. Перевод Р. ЦапенкоАлиби актрисы. Перевод В. СтеничаИсчезновение мистера Водри. Перевод Р. ЦапенкоХудшее преступление в мире. Перевод Т. ЧепайтисаАлая луна Меру. Перевод Н. ТраубергПоследний плакальщик. Перевод Н. ТраубергТайна Фламбо. Перевод В. Стенича.


Лицо на мишени

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сапфировый крест

«Между серебряной лентой утреннего неба и зеленой блестящей лентой моря пароход причалил к берегу Англии и выпустил на сушу темный рой людей. Тот, за кем мы последуем, не выделялся из них – он и не хотел выделяться. Ничто в нем не привлекало внимания; разве что праздничное щегольство костюма не совсем вязалось с деловой озабоченностью взгляда…».


Сломанная шпага

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тихий американец

Идея романа «Тихий американец» появилась у Грэма Грина после того, как он побывал в Индокитае в качестве военного корреспондента лондонской «Таймс». Выход книги спровоцировал скандал, а Грина окрестили «самым антиамериканским писателем». Но время все расставило на свои места: роман стал признанной классикой, а название его и вовсе стало нарицательным для американских политиков, силой насаждающих западные ценности в странах третьего мира.Вьетнам начала 50-х годов ХХ века, Сайгон. Жемчужина Юго-Восточной Азии, колониальный рай, объятый пламенем войны.


Мудрость отца Брауна

СодержаниеОтсутствие мистера Кана. Перевод Н. ТраубергРазбойничий рай. Перевод Н. ТраубергПоединок доктора Хирша. Перевод В. ЛанчиковаЧеловек в проулке. Перевод Р. ОблонскойМашина ошибается. Перевод А. Кудрявицкого / Ошибка машины. Перевод Р. ЦапенкоПрофиль Цезаря. Перевод Н. РахмановойЛиловый парик. Перевод Н. ДемуровойКонец Пендрагонов. Перевод Н. ИвановойБог гонгов. Перевод Н. ИвановойСалат полковника Крэя. Перевод под редакцией Н. ТраубергСтранное преступление Джона Боулнойза. Перевод Р. ОблонскойВолшебная сказка отца Брауна. Перевод Р. Облонской.


Рекомендуем почитать
Победоносцев. Русский Торквемада

Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.


Великие заговоры

Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.


Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.


Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три женщины

Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».


Кто Вы, «Железный Феликс»?

Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.