Беспокойное бессмертие: 450 лет со дня рождения Уильяма Шекспира - [70]

Шрифт
Интервал

Надзиратель

Милорд, не диво. Я, поди, робел,
Лишь слушая рассказ о сне ужасном.

Кларенс

Ах, стражник, стражник, все эти грехи
Свершил я ради Эдварда, и видишь,
Чем мне за преданность он воздает теперь!
О Боже, ублажу ль Тебя молитвой —
Нет, злодеяния мои Ты мне отмстишь.
Отмсти, но только мне, и пощади
Жену безвинную, моих детей несчастных.

>Входит Брекенбери, Кларенс засыпает.


Брекенбери

Печаль тревожит нас, часов не зная,
Ночь в утро превратив, и полдень — в ночь,
Лишь званием славны князья. Ненужный
Им блеск дается сверх смятенья душ,
И за воображаемые грезы
Расплата — зримый сонм мирских тревог,
Будь ты при звании высоком или без,
Вся разница — лишь славы внешней блеск.

>Входят убийцы.


1-й

Эй, есть кто?


Брекенбери

Кто вы такие, как прошли сюда?


2-й

Мне б с Кларенсом поговорить.
Пришел я на своих двоих.

Брекенбери

Ты что ж, дерзишь?


2-й

Уж лучше дерзость, чем приличий скука.
Бумагу дай ему и — баста.

>Брекенбери читает предписание.


Брекенбери

Здесь сказано, чтоб его светлость Кларенс
Был предан в ваши руки, господа.
Я не сужу о том, в чем смысл приказа —
Мне не поставишь этот смысл в вину,
Вот — герцог почивает. Вот — ключи.
Я ж к королю, чтоб отчитаться в том,
Что я сложил пред вами полномочья.

1-й

Ловко придумано. Ступайте. Добрый путь.


>Брекенбери и Надзиратель уходят.


2-й

Что, не зарезать его, покуда спит?


1-й

Нет. Он обвинит нас в трусости, проснувшись.


2-й

Теперь проснется он лишь в Судный день.


1-й

Ага, проснется он и скажет, что сонного убили мы его.


2-й

Словечко «суд» во мне рождает жалость.


1-й

Что — что? Или ты страшишься?


2-й

Убийства по приказу не страшусь,
Страшусь проклятья за убийство — тут
Приказ уж не поможет.

1-й

Я думал, ты решился.


2-й

Да, я решился — пусть живет.


1-й

Я тотчас к его светлости, чтоб доложить ему.


2-й

Нет, будь добр, немного погоди.
Ведь страсть к сочувствию моя гляди того
пройдет. К тому же очень скоро —
Не успеешь и счесть до двадцати.

1-й

Ну что, не полегчало?


2-й

Клянусь, что у меня на дне от совести еще осталось что-то.


1-й

Припомни воздаяние, что ожидает нас, едва мы кончим с делом.


2-й

Все! Совести конец. Как не подумал я о воздаянье.


1-й

И где же теперь твоя совесть?


2-й

Должно, у герцога в кошельке.


1-й

Откроет герцог кошелек, чтоб заплатить нам, и совесть вылетит опять.


2-й

Мне дела нет. Пускай ее летит. Не всяк горазд держать ее в себе.


1-й

А что как снова залетит в тебя?


2-й

Я с ней не стану знаться. Она нас превращает в трусов. Едва улетела — и тут как тут с укором. Чуть выругался — попрекнет. Чуть с ближнего женой — в постели — накроет. И вот глядишь, тебя бросает в краску, робеешь ты, в душе — ее мятеж. Она тебя сомненьем преисполнит. Раз ведь и меня заставила вернуть кошель с золотишком — его ж я честно по случайности нашел. Она любого до сумы доводит. Остережет от жизни в городах. Всяк, кто пожить не прочь, надейся на себя, а ей не доверяйся.


1-й

Черт побери, вот и сейчас она со мной бок о бок — склоняет герцога не убивать.


2-й

Дьявола замкни в уме, не верь ему. Чтоб в душу проскользнув, не вырвал вздоха.


1-й

Я крепкий малый. Совести не одолеть меня.


2-й

Ну вот, в тебе заговорил храбрец и истинный злодей. Не взяться ль нам за дело?


1-й

Ты по макушке вдарь его двойною рукояткою меча, а там утопим его в бочке с мальвазией — в соседней комнате стоит.


2-й

Куда уж лучше. Его вином мы пропитаем, как пирог.


1-й

Постой! Он просыпается.


2-й

А ну, рази его!


1-й

Нет, поболтаем для начала.


Кларенс

Эй, стражник, где ты? Принеси вина.


2-й

Ужо вином у нас ты обопьешься.


Кларенс

О Боже, кто вы?


1-й

Я — человек, такой же, как и вы.


Кларенс

Но вы не царской крови.


2-й

Но преданы короне.


Кларенс

В устах у вас гроза, во взоре ж робость.


1-й

Глас — королю, взор мне принадлежит лишь.


Кларенс

Ты говоришь невнятно и ужасно.
В глазах — угроза. Отчего ты бледен?
Кто вас послал? И с чем пришли вы?

2-й

С тем… с тем…


Кларенс

С тем, чтоб убить меня?


Оба

Ага, ага.


Кларенс

Вам не хватает духу на слова,
На дело же не хватит духу вовсе.
Друзья мои, чем оскорбил я вас?

1-й

Не нас вы оскорбили, а монарха.


Кларенс

Мы вскоре с ним примиримся опять.


2-й

Вам не поспеть. Так что готовьтесь к смерти.


Кларенс

Иль вы не люди меж людей? Ужель легко
Невинного убить? В чем мой проступок?
Где доказательства моей вины?
Где суд присяжных, где же их решенье?
Где грозный судия? Где тот, кто вынес
Бедняге Кларенсу смертельный приговор?
Его закон виновным не признал,
И угрожать мне смертью незаконно.
Коль вы надеетесь на искупленье,
Христовой кровью, пролитой за нас,
Вы удалитесь, Кларенса не тронув.
Проклятьем вечным умысел чреват.

1-й

Мы совершим лишь то, что нам велели.


2-й

А тот, кто повелел нам, — наш король.


Кларенс

Рабы заблудшие. Царь, всех царей превыше,
В своих скрижалях заповедал вам
Не убивать. А вы его наказ
Отвергнете, чтоб следовать людскому.
Побойтесь же — карающая длань
Его грозит отступникам закона.

2-й

И той же дланью он грозит тебе
За клятвопреступленье и убийство.
Не ты ли причащался воевать
На стороне Ланкастеров в сраженье?

1-й

И, как богоотступник, свой обет
Презрел ты и предательским клинком
Зарезал сына своего монарха.

2-й

Поклявшись принца защищать и холить.


1-й

Что ж ты грозишь нам заповедью Божьей,
Коль сам ее так дерзко нарушал?

Кларенс

Кого же ради грех я совершил?

Еще от автора Гилберт Кийт Честертон
Тайна отца Брауна

СодержаниеТайна отца Брауна. Перевод В. СтеничаЗеркало судьи. Перевод В. ХинкисаЧеловек о двух бородах. Перевод Е. Фрадкиной, под редакцией Н. ТраубергПесня летучей рыбы. Перевод Р. ЦапенкоАлиби актрисы. Перевод В. СтеничаИсчезновение мистера Водри. Перевод Р. ЦапенкоХудшее преступление в мире. Перевод Т. ЧепайтисаАлая луна Меру. Перевод Н. ТраубергПоследний плакальщик. Перевод Н. ТраубергТайна Фламбо. Перевод В. Стенича.


Лицо на мишени

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сапфировый крест

«Между серебряной лентой утреннего неба и зеленой блестящей лентой моря пароход причалил к берегу Англии и выпустил на сушу темный рой людей. Тот, за кем мы последуем, не выделялся из них – он и не хотел выделяться. Ничто в нем не привлекало внимания; разве что праздничное щегольство костюма не совсем вязалось с деловой озабоченностью взгляда…».


Сломанная шпага

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тихий американец

Идея романа «Тихий американец» появилась у Грэма Грина после того, как он побывал в Индокитае в качестве военного корреспондента лондонской «Таймс». Выход книги спровоцировал скандал, а Грина окрестили «самым антиамериканским писателем». Но время все расставило на свои места: роман стал признанной классикой, а название его и вовсе стало нарицательным для американских политиков, силой насаждающих западные ценности в странах третьего мира.Вьетнам начала 50-х годов ХХ века, Сайгон. Жемчужина Юго-Восточной Азии, колониальный рай, объятый пламенем войны.


Мудрость отца Брауна

СодержаниеОтсутствие мистера Кана. Перевод Н. ТраубергРазбойничий рай. Перевод Н. ТраубергПоединок доктора Хирша. Перевод В. ЛанчиковаЧеловек в проулке. Перевод Р. ОблонскойМашина ошибается. Перевод А. Кудрявицкого / Ошибка машины. Перевод Р. ЦапенкоПрофиль Цезаря. Перевод Н. РахмановойЛиловый парик. Перевод Н. ДемуровойКонец Пендрагонов. Перевод Н. ИвановойБог гонгов. Перевод Н. ИвановойСалат полковника Крэя. Перевод под редакцией Н. ТраубергСтранное преступление Джона Боулнойза. Перевод Р. ОблонскойВолшебная сказка отца Брауна. Перевод Р. Облонской.


Рекомендуем почитать
Невилл Чемберлен

Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».


Победоносцев. Русский Торквемада

Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.


Великие заговоры

Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.


Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.


Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кто Вы, «Железный Феликс»?

Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.