Бесовщина - [6]

Его товарищ взял одну из коробок в руки.

— Это портативный сенсорный биолокатор, который улавливает присутствие полевых сущностей, — сказал он. — Подобные сущности, иначе говоря — призраки, чаще всего невидимы. Но невидимы они для нас, а не для биолокатора. Если в радиусе десяти метров от него появляется призрак, он посылает радиосигнал на пульт…

— Значит, вы всерьёз собрались ловить тут призраков? — заухмылялся Михаил.

— Ничего ловить они не будут, — ответил за обоих друзей Дмитрий Ильич, — а аппаратуру стоит опробовать хотя бы ради эксперимента. Это ведь эксперимент, так я полагаю? — Он взглянул на Тима.

— Конечно, эксперимент, — ответил тот.

— Тем более существует запись с тенью, похожей на человека, — прибавил доктор, обращаясь к охраннику.

— Ну и что с того? — Михаил пожал плечами. — Тень как тень. Может, правда, дефект плёнки…

— Биолокатор сконструирован моим другом, — Тим кивнул на Андрея, — самым гениальным физиком в мире. Ничего странного или чудесного в биолокаторе нет. Прибор работает в том волновом диапазоне, в котором чаще всего проявляются полевые сущности. На Западе уже давно созданы такие приборы, там есть даже приборы, которые позволяют не только фиксировать появление призраков, но и слышать их голоса… Вы про "диоды Юргенсона" слышали?

— Нет, — ответил охранник.

— А про "генератор Кёнига"?

— А что это?

— "Генератор Кёнига" — прибор для общения с умершими.

— Ну да, — охранник недоверчиво скривил губы.

— Свой генератор немецкий инженер Ганс Отто Кёниг продемонстрировал в 1983 году. Через него люди напрямую общались со своими умершими родственниками.

— Только сказки мне тут не рассказывайте!

— Мы с Андреем предвидели такую реакцию, поэтому захватили с собой один приборчик, сконструированный по типу "генератора Кёнига", — Тим кивнул приятелю: — Достань.

Андрей вынул из сумки прямоугольную коробку с рукоятками, связку проводов и микрофон. Пока он прилаживал провода и микрофоны, Тим продолжал объяснять:

— "Генератор Кёнига" позволяет выходить на контакт с потусторонними сущностями. Я понимаю, в это трудно поверить, и люди, конечно, не верят, пока не убеждаются на собственном опыте… Вот и вы сейчас убедитесь.

— Это как же? — Михаил хмыкал, разглядывая прибор.

— У вас есть близкий родственник, или какой-нибудь хороший знакомый, который недавно умер и голос которого вы можете узнать? — спросил Тим.

— Ну, допустим.

— Сейчас вы с ним пообщаетесь.

— Ерунда какая-то.

— Почему — ерунда? — вмешался Андрей. — Сеансы с "генераторами Кёнига" проводились много раз, причём без туфты, в присутствии журналистов. Люди действительно узнавали голоса умерших родных.

— Сконструировать такой прибор гораздо проще, чем вы думаете, — снова заговорил Тим. — Надо только понять принцип его работы. А он очень прост. Это обычный приёмник, только настроенный на частоты, которые не воспринимаются человеческим ухом. В приборе есть преобразователь, чтобы можно было слышать звуки на этих частотах, понимаете? Вы с кем из своих умерших хотите пообщаться?

— Ребята, не валяйте ваньку, — Михаил вдруг рассердился. — Такими вещами не шутят! А может, у меня отец умер?

— Ну так сейчас вы с ним поговорите.

Охранник насупился.

— Только если вы мне хотите запудрить мозги, я выкину вас отсюда с вашими приборами.

— Прекрасно, значит, согласны, — сказал Тим совершенно спокойно. — Возьмите в руку эту металлическую штуковину, которая называется сенсорным улавливателем, и позовите отца.

— Это как — позвать? Орать, что ль?

— Мысленно позовите. Умершие, как правило, отзываются очень быстро.

Покрасневший Михаил стиснул в кулаке металлический цилиндрик, который протянул ему Андрей, и уставился перед собой.

Андрей повертел рукоятки на генераторе.

— Ого, — воскликнул он. — А ваш папа, кажется, уже тут!

В динамике прибора что-то зашуршало, послышался резкий надрывный свист, похожий на свист ветра.

Андрей продолжал вертеть рукоятку, и тембр свиста изменился, стал похож на завыванье, в котором стал различим голос — сначала какой-то нечеловеческий, ухающий, в нём ничего нельзя было разобрать, и вдруг отчётливо прорезалось: "Мишка, обормот грёбаный… Узнаёшь?…"

Глаза Михаила выпучились. Краска отлила от его лица.

Голос в динамике стал совершенно человеческим, грубым, с хрипотцой и отчётливой картавинкой. Даже посторонние шумы как будто стихли.

— Я это, я, или не помнишь, как я тебя в Тарасовке ремнём до крови выпорол, когда ты полсотни у меня из бумажника вытащил? Обормот борзый, слушай сюда! Палыч мне пятнадцать тыщ за шпатлёвку и ремонт остался должен, ты их с него слупи!

— Папаша… — бледный как смерть Михаил зашарил руками по столу и начал сползать со стула.

— Я тебе хотел об этом ещё в больнице сказать, да вот помер. Так ты с него, гниды, слупи бабки обязательно! Славка Сысоев свидетель, он подтвердит.

Михаил по полусогнутых ногах добрался до дивана и улегся.

— Папа, это ты?…

— Да я, я, обормотина! Ты зачем Маринку в сожительницы взял? Сука она. Хмырь из седьмого подъезда её до сих пор трахает, вот щас, в эту самую минуту, он её трахает. Кинет она тебя, обворует и кинет, потому что ты обалдуй.

Михаил только судорожно открывал и закрывал рот. На виске у него пульсировала жила.