Бесконечная история - [155]

Рокэ рассмеялся, допил вино и продолжил:

— Предположим, юноша, мы с вами сейчас договоримся. Вы понимаете, что те, на кого вы доносите, — слегка выделил последнее слово, — убьют вас при первой возможности?

В лице не поменялся и выбор слов оспаривать не кинулся. Значит, и впрямь понимает, что делает.

— Если мне удастся добиться хотя бы трети того, о чем я просил, меня вполне устроит такой исход.

— Да неужто. Что ж, приятно в кои-то веки видеть юнца, готового умереть во имя чего-то стоящего, а не очередной высокой глупости.

А вот теперь вздрогнул, и глаза сверкнули, правда, быстро овладел собой. Что? А, каррьяра, не хотел же! Он Джастина Придда вообще в виду не имел, тому хоть тогда терять было нечего, в отличие от многих других… Ведь обещал же себе — по этой ране не бить. Вот когда увидел, как лежащий на земле раненый мальчишка тянется к эфесу левой рукой, тогда и обещал. Но не извиняться же теперь. Впрочем, и вопрос, не перевернется ли герцог Вальтер в гробу от таких действий наследника, можно уже не задавать.

— Вы, похоже, неплохой тактик, герцог Придд. А что вы хотите как стратег?

Пожал плечами.

— Процветания Дома Приддов, разумеется. Отец считал, что для этого нужны Великая Талигойя и Раканы, посаженные на трон при нашей помощи. Я решил, что для этого нужен сильный Талиг, и договариваться нужно с вами и кардиналом.

— И давно вы так решили, юноша?

— Когда окончательно убедился, что господин кансилльер мне лжет, монсеньор.

Только ли кансилльер? Без нашей дорогой страдалицы тут ведь не могло обойтись. Катарина тоже в чем-то проговорилась, или просто чары не подействовали?

— Что ж, давайте сюда ваши сведения и ваши доказательства. Обещаю позаботиться по меньшей мере о трети вашего списка. Мне вы верите?

— Я уверен, герцог Алва не опустится до того, чтобы лгать собственному оруженосцу.

Хорош наглец.

Самое интересное, что и сведения, и доказательства у него действительно оказались. И некоторые были весьма любопытны.

* * *

То, что оруженосец вдруг решил заняться политикой, еще не повод отменять утреннюю тренировку. Впрочем, сократить ее все же пришлось.

— Сидите дома и не высовывайтесь, — бросил Рокэ, когда они закончили. — Пойду исполнять данное слово.

Валентин кивнул. В благоразумии его Рокэ не сомневался, но Хуану на всякий случай все, что нужно, приказал.

А все-таки очень любезно со стороны кансилльера использовать именно такой яд. Можно успеть столько всего интересного, пока ызарги заподозрят неладное…

* * *

— Что ж, найти отцовские письма — дело несложное, — Сильвестр допил шадди и с трудом нашел на столе место, свободное от бумаг, чтобы поставить чашку. — Но все остальное… Рокэ, я начинаю думать, что в день святого Фабиана вами двигала рука Создателя.

— Не надейтесь, Ваше Высокопреосвященство, вам я это сокровище не отдам.

— Уверены? Я ведь, как ни печально, не вечен. Да и расчетливые мерзавцы — это больше по моей части.

— Раздавать ярлыки оруженосцам — привилегия сюзерена, Ваше Высокопреосвященство.

Придд, может, и впрямь мерзавец, — но вот про Катарину он, например, вчера не сказал ни слова. Братья Ариго замешаны по уши, а королеву Валентин и не обличил, как соучастницу, и невинной жертвой чужих интриг не выставил, будто и нет ее. И от прямого вопроса отвертелся, блестяще изобразив наивный взгляд. Так что не все так просто с этим умным мальчиком, и второй раз Рокэ поспешные выводы делать не собирался. С другой стороны — с умными и расчетливыми мерзавцами в чем-то спокойнее. Дураки и трусы предают чаще.

— Но даже если вы правы — такая возможность приобрести новый опыт. Впрочем, надеюсь, лжецом вы меня выставлять не собираетесь?

— Нет, не собираюсь. Проще всего с титулом, это можно хоть сегодня подписать, насчет остального надо подумать. И если у вашего умного мальчика есть доказательства злоупотреблений Хуммельса и его подчиненных, пусть поделится.

— Передам.

— Рокэ, вы же понимаете, что с завтрашнего дня число желающих выстрелить Придду в спину заметно вырастет?

— Пусть попробуют. Особняк Алва они штурмом брать не рискнут, и в Фельп тоже вряд ли потащатся.

С Фельпом, конечно, ничего не решено еще, но это вопрос недели, самое большее — двух. А до отъезда юноша посидит дома, ничего с ним не случится. Пропустит, правда, завтрашнюю мистерию, но ничего, переживет.

— Рокэ, мне не нравится ваша улыбка. Что вы успели натворить с утра?

— Ничего необычного. Не мог же я все свалить на вас, в конце концов, это меня пытались отравить.

И моего оруженосца использовать.

— Но не волнуйтесь, Ваше Высокопреосвященство, Штанцлера я вам оставлю, не ызарг какой, лишать вас такого удовольствия. А с теми, кто мнит себя военными, разберусь по-своему. И не вздумайте мне помешать.

Если господа Ариго потянут за собой сестру, результат может устроить кардинала, но никак не Рокэ. А так — зачем отказывать себе в удовольствии. Суд — дело долгое и скучное…

— Вы неисправимы.

Рокэ отвесил шутовской поклон.

А еще герцог Придд его по-прежнему ненавидит, и так тоже спокойнее. Он не удержался вчера, все же спросил, когда они закончили с заговором.

— Последний вопрос, герцог. Как же месть?