Бес в ребро - [11]

— Люб, я тэбе один умный вещь скажу, только ты не обижайся, — съехидничала Вика. — Машины на собачьей площадке не гуляют.

— Ти всегда такой умный, да? — парировала Любочка, тоже пародируя гортанный акцент героев «Мимино». — Лена будет знать машину, посмотрит, кто в нее садится, а потом с этой женщиной познакомится на собачьей площадке. Она нам нужна даже больше, чем тот фальшивый Колосов. Он-то главный подозреваемый, а потому все равно ничего не расскажет.

— Что-то слишком мудрено, — сомневалась Вика. — Сначала искать машину, потом собаку, потом бабу. На это сто лет уйдет.

— А мы разве куда-то торопимся? — возразила Любочка.

«И в самом деле, — подумала Лена, которую тоже в первый момент смутило столь сложное, многоуровневое задание, — меня же никто не подгоняет. Следить за кем-то — это, наверное, очень здорово. Как в фильме, только на самом деле. Зря я, что ли, во втором классе хотела быть разведчиком!»

— А как мы про ее машину узнаем? — допытывалась между тем Вика.

— Ну, а Карина у нас на что? Не зря же она с сегодняшнего дня по Григорьичу вздыхает. Пусть выяснит у своих ребят. Карин, слышишь?

— Нет у меня никаких своих ребят, — отозвалась Карина, до сих пор слегка обиженная.

— Да ладно — нет! — сказала Марина Станиславовна. — Ты с ними знакома, я знаю. А если не знакома, то все равно они тебе все подскажут, а с нами и говорить не будут. Свои своим должны помогать — правильно я понимаю?

— Не знаю я, — огрызнулась обычно вежливая Карина. — Чего вы от меня вообще хотите?

— Кариш, не сердись, но ты у нас единственный шанс, — примирительно сказала Любочка. — Пожалуйста, сходи в автосервис и поговори с ремонтниками. Наверняка Вадим там машину чинит. Может, они и жену знают. А то Лене придется неизвестно сколько у подъезда караулить, пока Колосовы вместе куда-то пойдут. Или за собаками гоняться.

— Девочки, но это же несерьезно. А если он чинится вовсе не там? Или он там, а жена совсем в другом месте? Мало ли что бывает. Может, она и не водит машину. Может, у нее близорукость или еще что-то.

— Может быть что угодно, — невозмутимо согласилась Любочка. — Но следует проверить все возможные версии.

— Нет, она правда сдурела, — пробормотала Марина Станиславовна, глядя на Любочку скорее с восхищением, чем осуждающе. — Версии! Наблюдение! Подозреваемый! Следствие ведут парикмахерши!

— И как же я объясню, зачем мне это надо? — добивалась Карина.

— Ой, да скажешь то же самое — подружка интересуется. Может, они и другие автосервисы знают, там же тоже все ваши работают. Только вряд ли он куда-то еще ездит, если такое роскошное место под боком.

Хотя Любочка была женой профессионального шофера, в автосервисных делах она разбиралась плохо. Все проблемы их старенькой «девятки» муж решал сам или с помощью товарищей по автобусному парку. А большинство людей, как известно, чинит машины в самых разных местах, причем совсем не обязательно рядом с домом, а там, где есть свой знакомый, проверенный мастер.

Но в данном случае Любочка оказалась права. Вернее, им просто повезло. Вадим Григорьевич Колосов уже несколько лет ремонтировал свою «хонду» именно здесь, в сервис-центре «Манушак», вокруг которого стихийно вырос целый городок армянской диаспоры. Эту информацию Карина получила от первого же человека, к которому обратилась в «Манушаке». Из-за этого человека она и не хотела идти в мастерские. Вернее, хотела так, что этого делать не стоило.

Семья Карины переехала в Москву, когда ей было семь лет. Не бежала, не эвакуировалась, а именно переехала. В Нахичевани не было погромов, но в начале Степанакертских событий там стало как-то тревожно, и Каринин дядя, обладающий звериным нюхом на опасность, почти сразу же выдернул весь клан в Россию. «Свои помогут», — лаконично отвечал он на эмоциональные вопросы родни, как устраиваться на новом месте и не стоит ли переждать. Потом случился Сумгаит, за ним Карабах, и вопросов больше никто не задавал.

Свои действительно помогли. Старшее поколение нашло работу, младшее выросло и выучилось. Карина считала себя москвичкой, армянский язык понимала с трудом, а по-русски говорила без акцента. В разномастном мегаполисе стройную девушку с тонкими чертами и матовым цветом кожи редко принимали за «лицо кавказской народности». «Твоя национальность — красивая женщина», — любила повторять Марина Станиславовна. Она не считала зазорным польстить Карине, зная, что хозяин салона приходится ей родственником.

Карина всегда помнила, что выйти замуж ей придется за своего. Нет, неволить ее никто не будет, но любой другой вариант очень огорчит маму, папу и всех родных, особенно дядю Манвела, которому семья была обязана переселением в Москву и спасением от многих страданий, выпавших в последние годы на долю армянского народа.

Огорчать старомодного, но строго почитаемого дядю Манвела считалось высшим проявлением неблагодарности. Поэтому Карина ходила с семьей на общинные праздники и покорно сносила пылкие оценивающие взгляды черноглазых юношей. Она нравилась многим из них, да что там — всем она нравилась! Кто бы отказался от такой красивой, образованной жены с хорошей работой и постоянной московской пропиской. По крайней мере, у нее, в отличие от многих других девушек в диаспоре, был выбор.