Берлинская жара - [105]

— Так точно.

— Вот и ладно. — Берия встал. Вскочил и Ванин. — А про взрыв в Белоруссии забудь. Ерунда это. Не будет никакого взрыва. Больше никто, ни один источник, не упоминает об этом взрыве. Обманули их. — Берия махнул рукой, натужно втянул и выдохнул воздух через нос. — На всякий случай поставь в известность Разведуправление Генштаба. Пусть понаблюдают. В сентябре, говоришь?..

Он опять снял пенсне, дыхнул на стекла и стал протирать их носовым платком.

— Не переживай, Павел. Времени нет. С разведкой всякое бывает. Сам понимаешь.

В Москве шел дождь, теплый августовский дождь. Ветер мотал косые струи воды из стороны в сторону, словно пьяный дворник, метущий улицы растрепанной метлой. Редкие прохожие пробегали, прикрывшись кто газетой, кто сумкой, кто — натянув на голову пиджак или кофту. Лужи покрылись плавающими по ним пузырями, что предвещало жаркую погоду.

Ванин возвращался домой пешком. Его походка, как обычно, была легка и размеренна. На некотором удалении, промокший до нитки, втянув голову в плечи, словно верный пес, за ним следовал Валюшкин. Под мышкой он держал зонт. Валюшкину, конечно, хотелось открыть его над головой комиссара, но он не решался этого сделать, чувствуя что-то неладное. Вдруг Ванин остановился. Медленно снял фуражку, поднял голову и подставил лицо несущимся с небес прохладным струям. Затем широкой ладонью он решительно смахнул воду с глаз, откинул со лба мокрые волосы и повернулся к «адъютанту».

— Тащи сюда зонт, Валюшкин, — тяжко вздохнув, крикнул он. — Пошли домой. Жена чем-нибудь покормит.

Москва, 13 сентября

«Совершенно секретно.

В Совет народных комиссаров СССР.

Управляющему делами Совета народных комиссаров СССР Я. Е. Чадаеву, народному комиссару финансов Совета народных комиссаров СССР А. Г. Звереву, народному комиссару химической промышленности СССР М. Г. Первухину.

По распоряжению Председателя Совета народных комиссаров И. В. Сталина, обеспечить финансирование экспериментальной базы «Лаборатории № 2» в объемах, согласованных с руководителем «Лаборатории № 2» И. В. Курчатовым, из резервных фондов Совета народных комиссаров СССР.

Первый заместитель Председателя Совета народных комиссаров В. М. Молотов».

Москва, 1 октября

«Совершенно секретно.

ИНО ГУГБ НКВД-НКГБ.

Начальнику 1-го Управления НКГБ СССР П. М. Фитину.

По вашему запросу от 23 августа 1943 года информируем, что в течение сентября на оккупированных территориях Белоруссии взрыв сверхмощной бомбы военной разведкой не зафиксирован.

Заместитель Начальника Главного разведывательного управления Наркомата обороны СССР В. Н. Барушкевич».

1944 год

Белоруссия, Полесье, 3 марта 1944 года

На протяжении января — февраля 1944 года в районе западнее и юго-западнее Гомеля советской военной разведкой были отмечены факты переброски немецких войск, квалифицированные как операция по зачистке территории от партизан. Между тем выводы ГРУ соответствовали реальности лишь частично.

Действительно, в квадрате размером приблизительно пятьсот квадратных километров силами трех дивизий СС практически все партизанские подразделения были вытеснены в смежные районы Белоруссии. Однако этим дело не ограничивалось. На пустынной, болотистой территории, покрытой густым лесом, имелось не так много поселений, но всех оставшихся в них жителей либо вывезли в Германию на принудительные работы, либо, если старики были дряхлыми, разбросали по деревням вне контролируемой площади. Неподалеку от села Михайловское была оборудована площадка, закодированная на картах под литерой L, вокруг которой на разном удалении возвели несколько массивных построек и железобетонных стен неравной толщины и высоты, разместили технику — от автомобилей до танков, построили загоны для скота и лагерные бараки, в которых к началу марта были размещены сотни заключенных, пригнанных сюда подразделениями крипо и гестапо.

Компоненты «объекта Локи» были доставлены в точку L в последний день февраля. На протяжении двух суток осуществлялась установка ядра, содержащего минимальные 52 килограмма металлического урана-235, внутрь взрывной оболочки, монтаж детонаторов и подъем готового комбинированного ядерного устройства и контролирующей аппаратуры на вершину тридцатиметровой стальной башни. В восемнадцати километрах к западу был сооружен командный пункт, а в тридцати семи к северо-западу — наблюдательный. Также установлены сейсмографы, регистраторы уровня радиации и давления, записывающие камеры.

Начало марта ничем не отличалось от февраля — те же до костей пробирающие метели, та же ледяная слякоть, тот же короткий, пасмурный день. Однообразие заснеженных елей, застывших в нескончаемом карауле по краям унылых лесных дорог, выматывало не меньше, чем унылая африканская пустыня.

Вот уже два часа мощный восьмиместный «Хорьх 108», натужно рыча, полз по чудовищной, изрытой глубокими колеями дороге в самой чаще белорусского Полесья. Шелленберг выбрал эту машину из соображений безопасности, чтобы не привлекать лишнего внимания к своим генеральским погонам. Он сидел, съежившись, на заднем сиденье в углу и мрачно смотрел в окно остановившимся взором. Прямо перед ним тихо переговаривались оберштурмбаннфюрер Майер в легкой демисезонной шинели и укутанный в полушубок с чужого плеча доктор Шпаан.