Берлинская лазурь - [52]

Раздался звонок домофона.

– Ты кого-то ждешь?

– Нет.

– Будешь открывать?

– Не буду.

Через пару минут мужской голос внизу требовательно воззвал:

– Ли-и-и-ис-са!

Стоявшая ближе к открытому окну Катя глянула вниз.

– Ха, кажись, это твой Ромео.

– Да ладно. Черт, да, он.

– А хорош!

– Но только что это за?…

– Ли-и-иса, впусти меня!

– Сейчас я ему напишу: дорогой, прости, неважно себя чувствую, температура, не хочу тебя заразить, езжай домой, позвоню позже.

– Ли-иса! – он не унимался.

– Езжай домой! – громогласно объявила Катя, – Лиза гулять не выйдет!

Потоптавшись еще несколько минут, он громко выругался и пошел прочь. В ответ на ее сообщение прилетело несколько недовольных смайлов. Она отправила анимированный стикер с лисичкой, которая с немного виноватым видом отправляет воздушный поцелуй.

– Мда… вот так все и начинается.

– Что?

– Котенковый пиздец.

– Ой, да брось, мы правда договаривались сегодня вечером встретиться. Я не брала трубку. Он знает, где я живу, вот и приперся…

– Н-ну… ок. Но, по мне, так это беспардонное нарушение границ. Вы договаривались, что он в это время сюда за тобой приедет?

– Нет, только собирались созвониться и решить.

– Но он решил сам. И заставил тебя оправдываться.

– Слушай, ну не до него мне сейчас, потом встретимся, и я попрошу его больше так не делать. А то кровь горяча, мозг застилает. Все в порядке. Давай уже наконец напьемся, и я расскажу тебе, чем мы занимались почти двое суток подряд.

– Ну, пойдем.

В голосе Кати металлически звякнуло явное недовольство произошедшим, но оно тут же сменилось звоном массивных стаканов и плеском разливаемого виски. В конце концов, разве кто-нибудь когда-либо слушал добрые советы? И разве хоть один человек вылез оттуда, куда уже влез по самые уши?

– И тут он говорит: а давай попробуем, у меня тоже никогда не было такого опыта. А я такая – ну не зна-а-аю, я же сказала, что это должен быть кто-то, кому я очень доверяю, кого я знаю очень хорошо… А он – а ты меня недостаточно хорошо знаешь? И я понимаю, что за последние сутки мы переговорили и перетрахались обо всем, о чем только было можно, и он мне уже действительно довольно хорошо знаком и близок. А он все уговаривает, ну давай, ну хоть на час, на полчаса, у тебя будет стоп-слово, ты в любой момент сможешь все остановить. Ну ладно, соглашаюсь, уговорил, но только можно я сперва схожу в туалет? И тут он приближается ко мне и таким тихим спокойным голосом отвечает: нет. И я понимаю – игра началась. И в этой игре мне интересно исследовать свои границы. Что я не позволю сделать с собой, когда произнесу «стоп»? Забегая вперед, скажу, что этого мне так и не довелось узнать. Один лишь раз я была близка к тому, чтобы все прекратить, когда он потянулся зажженным бычком к моему плечу. Игры играми, а свое тело я очень люблю и не позволю причинить ему вред. Я пристально смотрела на него, он на меня, я молчала, он приближался, но в конце концов затушил его в пепельнице. А так я выдержала все. И когда он часами не давал мне сходить в туалет, и когда просил мастурбировать, но запрещал кончать, и когда засовывал мне в глотку по самые яйца. Не скажу точно, сколько это длилось, но мне казалось, вечность. Рассвело, стемнело, опять рассвело, а мы все не унимались. Я умоляла его трахнуть меня наконец, буквально впадала в истерику, а он все оттягивал, но под конец, когда он уже подвыдохся и почти заснул, я такая «Опаньки! Не тут-то было!» Вспомнила твой рассказ и анекдот, про насильника и жертву, которая перелезла наверх, и, улучив момент, победно взобралась на него, благо хуй еще стоял. Прошептала ему на ухо стоп-слово, а затем разразилась таким диким оргазменным криком, что, казалось, стекла лопнут у всего квартала, по крайней мере, наши окна довольно заметно потрескивали. И что ты думаешь, после всего этого мы еще с час, наверное, еблись, как нормальные люди, безо всех этих БДСМ-ов. Но ходить я толком не могу до сих пор. Так что, поверь, за это я готова ему простить все эти внеплановые серенады. С меня не убудет.

– Ох, подруга, смотри только осторожно. Любит наша сестра менять на крепкий хуй весь свой ум, честь и совесть. Это, конечно, очень понятно, но все равно обидно.

– Не переживай. У меня есть стоп-слово. Теперь оно у меня есть. Дзынь.

Лиза звякнула своим стаканом о Катин, но вместо того, чтобы сделать глоток, залипла взглядом где-то вдали.

– А знаешь, я однажды спасла ему жизнь. Полез, дурак, пьяным купаться в море, а там это чертово обратное течение. И вокруг никого. Утро раннее, спят еще все. Мне сперва показалось, что прикалывается, как обычно, типа, «ой, смотрите, тону». Но когда он заорал Help, пытаясь призвать появившегося работника отеля, поняла, что все серьезно. Но шансов даже просто доплыть до него у меня не было. Помнишь, как в фильме «Области тьмы» у них после таблетки перед глазами формулы просчета вероятностей включались? Вот и у меня такие же были, и я видела что там ноль целых и ноль-ноль-ноль до бесконечности шансов, что смогу его спасти. А у нас, как назло, в тот момент прям самый романтический период был. Тропический остров, любовь-морковь и полное ми-ми-ми, сплошные розовые сопли в сахаре. Но шансов нет, и я поворачиваюсь и иду на берег, а в голове голос: ты, главное, не смотри, а то потом эта картина до конца жизни в глазах стоять будет. Ты ему уже ничем не поможешь. Выхожу, припадаю на камушек, уже мысленно с ним прощаюсь и тут меня прям аж взорвало: что значит «не смотри»? Какое-такое «не поможешь»? Да пошли вы! Разворачиваюсь, иду обратно, глядь, а он, видать, тоже спохватился, понял, что надо не бороться, а вбок плыть, и теперь находится чуть ближе к берегу, а главное – там, где обратно не засасывает. Я снова включаю расчетные формулы и понимаю, что в конце нулей забрезжила единичка. Не теряя ни секунды, ныряю в море, подплываю под водой за него, к слову, тогда я еще нырять совершенно не умела, да и плавала сильно так себе, это я как раз потом пошла и научилась. Так вот, заплываю за него – и в голове мысль: главное, не пытаться его на себе тащить, а то и сам убьется, и меня погубит. Вместо этого я пинками и матюками направляю его бренное тело к берегу. Сама тут же извиняюсь, но продолжаю. А еще ору, что если выяснится, что он таки прикалывался, то тут же его нахуй и утоплю. Но нет, оказалось, и правда тонул, зараза. Благодарил потом, извинялся. А я, кажется, с тех пор и стала вот такая вот платиновая блондинка, в смысле – седая, блин. Но, собственно, я к чему. Потом, когда все случилось, когда он… ну ты знаешь, не будем об этом сейчас, я долгое время изводила себя мыслью, что если б я его тогда не спасла, теперь бы не было так мучительно больно. Откатывала назад и думала, знай я все наперед, поступила бы так же? И каждый раз приходила к выводу, что да, поступила бы, потому что потерять на пике чувств любимого человека все же несравнимо больнее, чем просто оказаться брошенной и отвергнутой. А теперь вот видишь, как оно все. И ведь была у него уже новая баба, жили даже вроде бы вместе. Хрен знает, что там у него в голове перещелкнуло. Но винить я себя в этом, пожалуй, не буду. Один раз я его уже спасла. А во второй раз все равно была слишком далеко, чтобы успеть доплыть.