Берлинская флейта [Рассказы; повести] - [28]
Николай натянул одеяло на голову и закрыл глаза…
Что делать?
Да, скоро все кончится: и диван, и газеты, и телевизор, и часы, и телефон, и потолок, и стены, и окно… Ничего не попишешь — пора. Закон отрицания отрицания, закон перехода количества в качество…
Свезут на кладбище, где завод и свинарник, — и все, конец.
А все друзья, жена, родственники — на старом кладбище, где благородство вековой зелени, мрамора, тишины…
Не успел на старое, опоздал…
Конечно, там еще хоронят, но кто походатайствует за одинокого старика?
Ни особых заслуг, ни блата…
Придется тащиться на новое…
Телефона там, конечно, нет… в гости никто не придет…
Дым завода и рев голодных свиней…
И этот Иисус, если он существует, вряд ли туда придет… не захочет тащиться…
Все встанут, а мы будем заседать в каком-нибудь могилкоме… Пусть себе заседают, скажет он, не буду отрывать их от важных дел.
А вдруг он придет и спросит с усмешкой: ну, как вы тут заседаете? По какому принципу определяете праведных и грешных? Как тут у вас относительно законов отрицания отрицания, перехода количества в качество, борьбы и единства противоположностей?
Может, отказаться от всех этих законов?
Может, еще не поздно?
Но что в них плохого, несправедливого?
А вдруг ему эти законы не нравятся? А вдруг он спросит: зачем не отрекся от того, в чем сам ничего не смыслил да еще и другим навязывал?
Да я и не навязывал их никому… Только однажды в споре с Пашпадуровым на философские темы и прибегнул к помощи этих законов и выиграл спор…
А вдруг он спросит: зачем же было отрекаться уже в конце?
А вдруг его нет?
А вдруг он есть?
Нет доказательств, что он есть, но и доказательств, что его нет, тоже нет…
Потолок…
Мухи…
Что делать?
Из телеграфной переписки Казановы
Выездом задерживаюсь обстоятельствам, целую, твой Казанова.
Уточните срок реализации. Казанова.
Только закрытых помещениях. Казанова.
Квартальный план нереален. Прошу корректировки. Казанова.
Поездка Дебальцево откладывается связи поездкой Нарьян-Мар. Казанова.
Решайте сами на месте. Казанова.
Ни за что! Казанова.
Тогда все трое. Казанова.
Прошу рассмотреть вопрос оплаты северных надбавок и коэффициента. Казанова.
Не морочьте голову! Казанова.
По скользящему графику. Казанова.
Ни в какие контакты Угрехелидзе не вступаю. Казанова.
Высылайте товарняком. Оборудуйте вагоны нагревом продуванием. Казанова.
Претензии отклоняю. Обращайтесь райсобес. Казанова.
Замените армейской смазкой. Казанова.
Поездка Дебальцево откладывается неопределенный срок. Казанова.
Это не моя функция. Казанова.
Уточните норматив. Казанова.
Только наличными. Казанова.
Понял. Казанова.
За откорм молодняка отвечаете головой. Казанова.
Симинькове слышу впервые. Казанова.
Отходы спрессовывайте. Казанова.
Не понимаю смысла командировки Азербайджан. Используйте Угрехелидзе. Казанова.
Понял. Будем действовать через райком. Казанова.
Угрехелидзе больнице тяжелом состоянии. Казанова.
Я предупреждал! Казанова.
Гарантируйте оплату суточных. Казанова.
Группу из республик Прибалтики встретил. Казанова.
Арматура не выдерживает. Жду экспертов документацией. Казанова.
Не понял. Казанова.
Иск объединения «Большевичка» отклоняю. Казанова.
Отчетность выслал. Казанова.
Продувайте вагоны. Казанова.
О каких приписках говорите? Прошу разъяснить. Казанова.
Условия проживания питания Козельска не соответствуют моему статусу. Казанова.
Степень износа выше нормы. Продувайте вагоны. Казанова.
При чем здесь племсовхоз? Это аморально. Казанова.
Симиньков мне не конкурент. Казанова.
Показухе не участвую. Казанова.
Санитарная служба проявляет преступную халатность. Усильте контроль. Казанова.
Это исключено. Казанова.
Субботник не вышел состоянию здоровья. Казанова.
Категорически возражаю против назначения Угрехелидзе курортную зону. Вспомните Азербайджан. Казанова.
Повторный выезд Иваново отклоняю. Я не поденщик. Казанова.
Кровотечение остановить не удалось. Угрехелидзе под следствием. Казанова.
Контингент из Нарьян-Мара не соответствует ГОСТу. Работа теряет всякий смысл. Угрехелидзе еще под следствием. Взятие его поруки не поддерживаю. Казанова.
Квартальную премию прошу перечислить фонд здравоохранения. Казанова.
Партия товаров прибыла слипшейся. Продувайте вагоны! Казанова.
Господину Генеральному секретарю ООН Пересу де Куэльяру. Прошу срочно созвать Совет Безопасности для рассмотрения вопроса моей миссии под флагом ООН на Ближнем Востоке и Никарагуа. Казанова.
Хорошо. Казанова.
Да. Казанова.
Нет, не могу. Казанова.
Не морочьте голову! Казанова.
Готов встретиться представителями Камеруна и Шри-Ланки. Казанова.
По вопросу переброски поворота рек обращайтесь Симинькову. Казанова.
Общество «Память»? Не знаю. Казанова.
Я уже сказал. Казанова.
Нет. Казанова.
Но при чем здесь я? Казанова.
Готов принять участие подготовке женской сборной. Казанова.
Категорически возражаю против назначения Угрехелидзе Трускавец. Вспомните Азербайджан и курорты Крыма. Казанова.
Партию контингента из Нечерноземья отклонил. Это по линии ВЛКСМ. Впредь не присылайте. Казанова.
Бесконечные комиссии сбивают ритма. План угрозой срыва. Казанова.
Стимуляторах не нуждаюсь. Казанова.
По вопросам опыления обращайтесь Агропром. Казанова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новая, после десятилетнего перерыва, книга владимирского писателя, которого называют живым классиком русской литературы. Минималист, мастер короткого рассказа и парадоксальной зарисовки, точного слова и поэтического образа – блистательный Анатолий Гаврилов. Книгу сопровождают иллюстрации легендарного петербургского художника и музыканта Гаврилы Лубнина. В тексте сохранены особенности авторской орфографии и пунктуации.
![Вопль впередсмотрящего [Повесть. Рассказы. Пьеса]](/storage/book-covers/f8/f84dfe47cec735dc103cd68415e4c80788a1b14e.jpg)
Новая книга Анатолия Гаврилова «Вопль вперёдсмотрящего» — долгожданное событие. Эти тексты (повесть и рассказы), написанные с редким мастерством и неподражаемым лиризмом, — не столько о местах, ставших авторской «географией прозы», сколько обо всей провинциальной России. Также в настоящее издание вошла пьеса «Играем Гоголя», в которой жанр доведён до строгого абсолюта и одновременно пластичен: её можно назвать и поэмой, и литературоведческим эссе.Анатолий Гаврилов родился в 1946 году в Мариуполе. Не печатался до 1989 года.
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
Почти всю жизнь, лет, наверное, с четырёх, я придумываю истории и сочиняю сказки. Просто так, для себя. Некоторые рассказываю, и они вдруг оказываются интересными для кого-то, кроме меня. Раз такое дело, пусть будет книжка. Сборник историй, что появились в моей лохматой голове за последние десять с небольшим лет. Возможно, какая-нибудь сказка написана не только для меня, но и для тебя…
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…
Пространство и время, иллюзорность мира и сновидения, мировая история и смерть — вот основные темы книги «Персона вне достоверности». Читателю предстоит стать свидетелем феерических событий, в которых переплетаются вымысел и действительность, мистификация и достоверные факты. И хотя художественный мир писателя вовлекает в свою орбиту реалии необычные, а порой и экзотические, дух этого мира обладает общечеловеческими свойствами.
Повесть — зыбкий жанр, балансирующий между большим рассказом и небольшим романом, мастерами которого были Гоголь и Чехов, Толстой и Бунин. Но фундамент неповторимого и непереводимого жанра русской повести заложили пять пушкинских «Повестей Ивана Петровича Белкина». Пять современных русских писательниц, объединенных в этой книге, продолжают и развивают традиции, заложенные Александром Сергеевичем Пушкиным. Каждая — по-своему, но вместе — показывая ее прочность и цельность.
Собрание всех рассказов культового московского писателя Егора Радова (1962–2009), в том числе не публиковавшихся прежде. В книгу включены тексты, обнаруженные в бумажном архиве писателя, на электронных носителях, в отделе рукописных фондов Государственного Литературного музея, а также напечатанные в журналах «Птюч», «WAM» и газете «Еще». Отдельные рассказы переводились на французский, немецкий, словацкий, болгарский и финский языки. Именно короткие тексты принесли автору известность.
Новая книга рассказов Романа Сенчина «Изобилие» – о проблеме выбора, точнее, о том, что выбора нет, а есть иллюзия, для преодоления которой необходимо либо превратиться в хищное животное, либо окончательно впасть в обывательскую спячку. Эта книга наверняка станет для кого-то не просто частью эстетики, а руководством к действию, потому что зверь, оставивший отпечатки лап на ее страницах, как минимум не наивен: он знает, что всё есть так, как есть.