Бенгальский дневник - [9]
На улицах Дакки царит ликование. На домах, воротах, стенах и деревьях — национальные флаги новой республики. С грузовых машин, до отказа заполненных молодежью, безостановочно звучит: «Джой Бангла!» («Слава Бенгалии!») Кругом счастливые, радостные лица. Люди поздравляют друг друга, поют, выкрикивают лозунги, стреляют в воздух из захваченного у пакистанских солдат оружия.
Город напоминает большой военный лагерь. Проходят группы бойцов освободительных сил с винтовками и автоматами, проезжают грузовики с индийскими войсками и техникой. У здания гостиницы «Интерконтинентал» стоит танк, дежурят автоматчики. С крыши свешиваются огромные белые полотнища с красными крестами. Здание в последние дни конфликта было объявлено нейтральной зоной и перешло в ведение Международного Красного Креста. В самом городе разрушений мало. Индийские самолеты обстреливали только военные объекты на окраинах.
Машина резко тормозит у армейского поста при въезде в кантонмент — район военных казарм. Неся на голове котомки с шинелями и провиантом, идут пленные пакистанские солдаты. Они не очень мрачны. Многие, видно, рады, что война позади.
Разоружение капитулировавших частей еще полностью не завершено. У одной из казарм нам попались солдаты с винтовками.
Сколько же всего пакистанских войск находится в Дакке? Офицер штаба 311-й индийской горнострелковой бригады, первой вошедшей в город, капитан Чакраварти отвечает, что пока учет пленных еще не закончен. Предположительно их около 15 тысяч.
— Условия капитуляции строго соблюдаются, — говорит он, — и всем военнопленным гарантируется гуманное обращение.
Время, отведенное на пребывание в Дакке, почти на исходе, когда мы добираемся до генерального консульства СССР, расположенного на окраине города. Здесь, несмотря на осадное положение, не прекращалась нормальная работа. Нас радушно встречают и предлагают остаться. Свободное помещение в консульстве, оказывается, есть. Вариант крайне заманчивый, и мы прощаемся с подполковником Сикли, объяснив ему, что задержимся на несколько дней в Дакке в своем представительстве.
Офицер уезжает, а нас уже через несколько минут начинает точить червь сомнения: выяснилось, что телефонные и телеграфные линии, связывающие Дакку с внешним миром, полностью выведены из строя. Значит, передать корреспонденцию в ближайшие дни вряд ли удастся.
После недолгого колебания мчимся на аэродром. Тут уже наведен порядок: летное поле очищено от посторонних, входы охраняются солдатами, которые, естественно, отказываются пропустить иностранцев, не имеющих документов. К ужасу своему, замечаем, что наш вертолет уже запустил винт. Что делать? Раздумывать некогда. Неожиданно для охраны перелезаем через стену, окружающую аэродром, и, не обращая внимания на предупреждающие окрики, бежим к машине. На ходу с облегчением замечаем, что стоящий поодаль офицер дал знак солдатам оставить нас в покое, а подполковник Сикли радостно машет рукой за стеклом кабины.
ПО СЛЕДАМ ВОЙНЫ
Кхулна, 19 декабря
Война почти не оставила следов в пограничных селениях Республики Бангладеш. Дом бывшей пакистанской таможни с выбитыми окнами, разнесенное снарядом в щепы дерево — вот, пожалуй, и все, что напоминает о недавних боях, когда вы едете по шоссе из пограничного пункта Бенапол в Кхулну. Километрах в пяти от Банапола дорогу перерезает длинный земляной вал, зияющий пустыми глазницами амбразур. Здесь проходила основная линия пакистанской обороны. Но наступающие части освободительных сил «мукти бахини» и индийской армии обошли эти укрепления с флангов, и оккупационным войскам пришлось в спешке бросать их вместе с боевой техникой.
У входа в просторный двор механизированной фермы дежурит индийский часовой. Он охотно пропускает журналистов посмотреть на временный склад трофейной техники—105-миллиметровые пушки, грузовики, джипы… На ящиках с артиллерийскими снарядами знак американской военной помощи — рукопожатие на фоне звездно-полосатого флага. А рядом коробки с минами, на которых хорошо видны китайские иероглифы. Символическое соседство. Вашингтон и Пекин оказывали прямую поддержку военной хунте.
В освобожденной Кхулне улицы заполнены народом и найти кого-нибудь, кто представлял бы новую власть, кажется почти немыслимым. Несколько машин нашей журналистской группы остановилось у двухэтажного дома, во дворе которого стояло человек двадцать бородатых молодых парней в куртках защитного цвета с карабинами в руках.
Отряд «мукти бахини»
Корреспондент «Чикаго Дейли Ньюс» с налету принялся их интервьюировать. Едва узнав имя собеседника, он забрасывал его вопросами: «Сколько пакистанцев вы лично убили?», «Что будете делать с оружием — сдадите правительству или оставите у себя?» Саид Иса, командир отряда «мукти бахини», радушно было встретивший иностранцев, насупился и вместо ответа спросил: «А вы из какой газеты?»
Американец назвал себя, потом представил своих попутчиков — сотрудников скандинавского информационного агентства и телевидения. Саид Иса и его товарищи по отряду угрюмо молчали. Интервью явно срывалось. Тогда мы сказали, что журналисты из Москвы тоже хотели бы задать вопросы. Реакция была неожиданно бурной. Иса бросился к нам и крепко обнял нас.
