Бенгальский дневник - [19]

Мони Сингх широко улыбается и пододвигает к себе пачку свежих газет.

— А теперь хватит о прошлом. Поговорим лучше о делах насущных.

Беседа на минуту прерывается. В комнату входит человек средних лет с мягким открытым лицом. Это Абдус Салам, Генеральный секретарь Коммунистической партии Бангладеш. Он охотно соглашается принять участие в разговоре и в общих чертах обрисовать обстановку в стране.

— Перед молодой республикой стоит немало острых проблем: восстановление разрушенного хозяйства, ликвидация безработицы, сохранение общественного порядка, борьба со спекуляцией и контрабандой. Компартия, так же как и сотрудничающая с ней Национальная народная партия (ННП), заявила о своей готовности помогать Народной лиге в решении этих вопросов. Коммунисты и ННП поддерживают прогрессивные начинания правительства Муджибура Рахмана, выступают за полное и последовательное претворение в жизнь провозглашенных им демократических преобразований. Одновременно левые силы высказываются за проведение новых выборов, ведь по сравнению с декабрем 1970 года политическая ситуация в стране кардинально изменилась.

В нынешних условиях мы, коммунисты, стремимся создать массовую базу в студенческих, профсоюзных и крестьянских организациях. Я хочу особо подчеркнуть, что наша партия не разрабатывает принципы своей политики изолированно, она является одним из отрядов международного коммунистического движения. Мы верны политическому курсу, принятому на международном Совещании коммунистических и рабочих партий 1969 года. Мы считаем, что КПСС была и остается авангардом мирового коммунистического движения, главной опорой всех революционных и освободительных сил. Коммунисты и народ Бангладеш глубоко благодарны КПСС, великому советскому народу за поддержку, оказанную национально-освободительному движению в Восточной Бенгалии. Мы сделаем все, чтобы дружба и сотрудничество между нашими странами крепли и развивались.

БОРО — СЕЗОН НАДЕЖДЫ

Дакка — Горазал, 1 июня

Сто ворот открыты для въезда в Бенгалию, но нет таких, через которые хотелось бы покинуть ее пределы. Так красивы зелено-золотистые поля, так щедра природа, что суровые завоеватели и мореплаватели, однажды ступив на эту землю, уже не в силах были с ней расстаться, писал Франсуа Бернье, путешественник и врач при дворе Великих Моголов.

Пейзажи Восточной Бенгалии сохраняют очарование и сегодня, хотя еще не успели зарубцеваться раны, нанесенные недавней войной. За окном железнодорожного вагона (мы едем из столицы на север) виднеются бескрайние изумрудные поля риса. На незасеянных участках полуобнаженные смуглые крестьяне, утопая по щиколотку в липкой грязи, идут с плугами за медлительными буйволами.

— Приближается боро, жаркий сезон, когда завершится сбор первого в нынешнем году урожая риса. На него мы возлагаем немалые надежды, — говорит наш попутчик Мустафа Карим, служащий столичного банка. Во многих районах продовольствия не хватает, выросли цены на рис и другие продукты питания. Американские и английские газеты поспешили сообщить, что начинается голод, — никак не могут смириться с провалом планов империалистических держав на Индостане. Но благодаря помощи Индии и других дружественных государств, созданию центров по распределению продовольствия голод удалось предотвратить. К такому мнению пришла делегация ООН, побывавшая недавно в Бангладеш; его разделяют все, кому довелось поездить по стране.

На работу в поле

…Железнодорожные поезда набиты пассажирами, билетными и безбилетными, так плотно, как, пожалуй, у нас в первые годы после гражданской войны. Те, кто не мог устроиться в вагоне, располагаются на крышах. Составы движутся медленно, подолгу задерживаясь перед паромами, которые заменяют взорванные мосты. На остановках вагоны окружает шумная толпа мальчишек, торгующих сушеным картофелем, овощами, зеленью.

— Все надеются, что через месяца два-три цены снизятся и продовольственное положение улучшится, — продолжает Карим. Конечно, это будет только первый шаг. Чтобы уровень сельского хозяйства достиг довоенного, потребуется, вероятно, не один год.

Разговор неожиданно прервался. Заскрипели тормоза, поезд стал. Оказалось, поврежден путь и ремонтные работы затянутся до полудня. Мы решили воспользоваться непредвиденной задержкой и сходить в ближайшее селение.

Жители деревни Бедграм делились примерно поровну на мусульман и индусов. Когда военщина начала погромы, особенно досталось индусам. Почти у всех них дома сожжены, имущество разграблено. Они ютятся в соломенных шалашах.

Д. Бала, крестьянин лет сорока, в белой рубахе и дхоти, указал на закопченные медные котелки, сложенные горкой у входа в хижину.

— Вот все, что у меня осталось, — сказал он. — Ни плуга, ни буйволов. С чего начинать на пустом месте?

Семья его зарабатывает на жизнь изготовлением «биди» — сигарет из дешевого табака, который заворачивают в листья. Власти каждый месяц выдают пособие — по килограмму риса на человека.

Мусульмане здесь пострадали меньше: их дома в основном не тронуты. Но многим из них пришлось бросить насиженные места, скрываться у родных или в Индии. Сорок человек вступили в партизанские отряды, двенадцать погибло. Беда сблизила членов общин, ранее державшихся обособленно. Индусы теперь принимают участие в деятельности местной ячейки Народной лиги.