Белый свет - [14]
Подойдя к постели, она вдруг покачнулась и с легким стоном опустилась на кровать.
— Иди ко мне, — нежно выдохнула она.
Маматай готов был провалиться сквозь землю.
— Нет, Шайыр! — твердо сказал он. — Ни к чему все это…
Шайыр медленно поднялась с кровати и, подойдя к нему, со всего размаха ударила его по щеке — раз, еще раз… Опомнившись, он сильно стиснул ее руки, и та по-бабьи громко и отчаянно заплакала. Маматай окончательно растерялся: уйти ли, обидевшись, или, несмотря ни на что, успокоить эту несчастную, одинокую женщину.
Шайыр подняла голову и хрипло сказала:.
— Ты… ты самая последняя из всех… сволочь!.. Изображаешь из себя, что ты ни при чем… У тебя, видите ли, есть гордость, и у меня она есть, слышишь, теленочек ты мой!..
— Шакин, ради бога, скажи, что с тобой? — как можно мягче спросил Маматай, он впервые обратился к ней уменьшительно-ласково, как к ребенку.
— Ненавижу всех, — может быть, от этого еще сильнее разрыдалась Шайыр. — Еще один, такой же, как ты, ходит по земле, будь он проклят!.. Исковеркал мне жизнь…
Злость погасила все другие чувства, и Шайыр, закурив сигарету, замолчала. Маматай, обрадованный тем, что она чуть-чуть успокоилась, все же решил разобраться, в чем причина ее несчастий. Он обнял ее за плечи и потребовал:
— Или рассказывай все толком, или не отпущу…
В какую-то долю секунды Маматай почувствовал, что он теряет равновесие, так сильно Шайыр толкнула его в грудь. Отлетев к стене, он услышал:
— Убирайся, пока не поздно, убирайся!
Рука ее потянулась к пустой бутылке, и Маматай испуганно попятился к двери и выскочил во двор. Уже во дворе он услышал, как за ним захлопнулась дверь и хриплый голос Шайыр с презрением произнес: «Теленок…»
Что же ему делать? Маматай, никогда не встречавший женщин такого крутого нрава, чувствовал свое бессилие и еще долго стоял у дверей, потом медленно направился в общежитие, убитый, одинокий, чувствуя себя совсем зеленым, ничего не смыслящим мальчишкой.
В один из майских дней среди молодых рабочих в просторном кабинете директора комбината сидел Маматай. Бегло просмотрев список, директор Темир Беделбаев, пожилой, седой человек, в очках с толстыми линзами, поднял от бумаги плоское костлявое лицо и окинул внимательным взглядом присутствующих, потом густым, тяжелым басом медленно проговорил с назидательной интонацией пожилого и уже уставшего от дум человека:
— Джигиты, мы вместе с нашими комсомольцами тщательно отобрали пятьдесят молодых людей. Вот список, — он чуть-чуть приподнял листок. — В чем цель? Нам нужно пополнить технические кадры. С этим заданием мы и отправим их, то есть вас, друзья, в Ташкент на шестимесячные курсы поммастеров. Потом половина вернется, а остальные останутся на стажировке. Понятно, джигиты? — Директор воспрянул духом. — Вернетесь сюда уже специалистами. Как смотрите на это, согласны ли?
— Согласны! — шумно откликнулись джигиты.
Просторный кабинет директора сразу наполнился возбужденным шушуканьем. А сидящий у самой двери хрупкий подросток робко спросил:
— А почему среди нас нет девушек?
— Джигиты, — опять бодро произнес Беделбаев, сдвигая очки почти на кончик носа, — девушки уже стажировались как прядильщицы. Вы будете работать на тяжелых станках, а это мужское дело.
— Понятно, но жаль, — разочарованно протянул тщедушный паренек, — скучновато будет там.
Директор широко и доброжелательно улыбнулся, да и на маленьком, как у ребенка, личике Черикпаева юркнула быстрая улыбка.
— Не огорчайся. Там есть и наши девушки на стажировке.
Ребята возбужденно зашевелились, заплескался смех.
— У меня есть вопрос, — Маматай поднялся с места. — Я еду на курсы. Это моя мечта. Но мне еще хочется поступить в институт в Ташкенте, заочно. Как вы на это смотрите?
Директор повернулся к главному инженеру, мол, давай отвечай, и тот, не спугнув с лица улыбки, ответил Маматаю:
— Конечно, одобряем. Дадим отпуск. А не сдашь — вернешься на курсы. Понятно?
— Поможем, — поддержал директор, — будет учиться за счет комбината.
Слова главного инженера окрылили Маматая, и он все эти дни с радостью готовился к отъезду, но что-то все же не давало покоя, будоражило душу, а связана была его душевная неустроенность со странным поведением Шайыр. За день до отъезда решился он зайти к ней попрощаться.
— Не выгонишь, как в тот раз? — робко переступил порог ее дома Маматай.
Шайыр долго и изучающе смотрела в упор на гостя.
— Теленок… — медленно и задумчиво наконец протянула она.
— Как-никак, а живое слово. — Маматай искренне обрадовался и такому приему.
Они сидели друг против друга за столом, и от выпитого вина лицо у Шайыр разрумянилось и в глазах появилась детская беспомощность.
— Шакин, — тихо сказал Маматай, — я уезжаю на полгода в Ташкент. На курсы. Вот пришел попрощаться.
Шайыр ничего не ответила, только одобрительно кивнула головой.
— Шакин, — опять тихо и робко попросил Маматай, — ей-богу, в тот раз я ничего не понял, о ком это ты говорила и что он тебе такого сделал?
Она почему-то глубоко вздохнула, плечи у нее опустились: ей не хотелось, чтобы прошлое снова возвращалось к ней.
— Мне было тогда семнадцать лет, — тихо, с трудом начала говорить Шайыр, — и я его полюбила, словно на меня нашло затмение. Ничего от него я не скрывала, ни сердца, ни чувства, потому что я верила ему. Но он меня бросил, подло, воровато. А я осталась, что страшнее всего, в положении… Мой отец, очень религиозный, фанатичный человек, сразу вынес свой суровый приговор: «Род наш гордый, мы никогда не склоняли ни перед кем головы. А ты осрамила нас. Как теперь смотреть в глаза людям? Нет, я спасу честь рода. Я готов пожертвовать тобой… Вот так!» Больше трех месяцев держали меня в глухом сарае, как узницу, представляешь? Родила я зимой в нетопленой конюшне, и у меня тут же отобрали ребенка. — Шайыр с всхлипом втянула полной грудью воздух и осторожно выпустила его — это она боялась разбудить свои страшные думы.
Действие повести «Всего три дня», давшей название всей книге, происходит в наши дни в одном из гарнизонов Краснознаменного Туркестанского военного округа.Теме современной жизни армии посвящено и большинство рассказов, включенных в сборник. Все они, как и заглавная повесть, основаны на глубоком знании автором жизни, учебы и быта советских воинов.Настоящее издание — первая книга Валерия Бирюкова, выпускника Литературного института имени М. Горького при Союзе писателей СССР, посвятившего свое творчество военно-патриотической теме.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного писателя Э. Сафонова вошли повести и рассказы, в которых автор как бы прослеживает жизнь целого поколения — детей войны. С первой автобиографической повести «В нашем доне фашист» в книге развертывается панорама непростых судеб «простых» людей — наших современников. Они действуют по совести, порою совершая ошибки, но в конечном счете убеждаясь в своей изначальной, дарованной им родной землей правоте, незыблемости высоких нравственных понятий, таких, как патриотизм, верность долгу, человеческой природе.
…Человеку по-настоящему интересен только человек. И автора куда больше романских соборов, готических колоколен и часовен привлекал многоугольник семейной жизни его гостеприимных французских хозяев.