Белый морок. Голубой берег - [333]

— Как с ней встретиться?

— Да уже не встретитесь. Если бы вчера прибыли, я помог бы, а сейчас… Прошлой ночью она куда-то отправилась с односельчанами…

— Вот те раз! — в отчаянии всплеснул руками Заграва.

— Приказ ей, видите ли, такой от партизан поступил. Вот она собрала всех единомышленников и направилась куда было велено.

Опять неудача! Прищурив глаза, Василь, огорченный услышанным, закрыл лицо руками.

— Да вы не очень переживайте, — поняв настроение Загравы, Николай Иванович сочувственно коснулся его плеча. — К этим молодцам мы все равно проложим тропинку. Это уж можете мне поверить! Ну а сейчас… Судя по всему, вам сейчас не помешало бы хорошенько выспаться с дороги. Мотаться по округе абсолютно ни к чему. А разыскиваемые вами партизаны после посещения Горобиев пока еще нигде не объявлялись. Видимо, где-нибудь в глуши тоже мозоли на пятках отпаривают. Так что смело располагайтесь на чердаке в сене, а я, если что-нибудь услышу, сразу дам вам знать.

— Я ведь не один, а с группой товарищей. Нам здесь не разместиться. Да и не имеем мы права рисковать…

Одноногий хозяин понимающе закивал головой, в задумчивости начал тереть шершавой ладонью небритые щеки. А потом, после минутного размышления, глухо промолвил:

— Напрасно рисковать, конечно, не следует. Пока еще тепло, место для отдыха всюду легко найти. Вот как только я вас потом разыщу?.. Ну, когда нужно будет добрую весть передать.

— К сожалению, не могу сейчас знать, где мы расположимся на отдых. А вот присылать сюда каждый вечер гонца — дело вполне реальное.

— Разумеется, реальное. Только в таком деле просто грешно терять время на переходы сюда да туда. Какая из того будет вам польза, если узнаете, скажем, в полночь, что утром в том или ином селе побывали партизаны? Пока вы доберетесь туда, их и след простынет. Тут нужно действовать оперативно и без промашки. Вот вам мой совет: оставьте у меня кого-нибудь из своих хлопцев, кто мигом мог бы вас предупредить о появлении калашниковцев…

Заграва без малейших колебаний принял это предложение. На часах у Николая Ивановича решил оставить Пилипа Гончарука, который сторожил сейчас во дворе. Как и советовал тайный помощник Ксендза, они для отдыха избрали место среди непролазных зарослей лозняка и орешника на дне широкой ложбины со склонами, спускавшимися к болотистым иршанским поймам. Хлопцы расположились вповалку на сырой земле с одним-единственным желанием как можно скорее уснуть.

Только и на этот раз не удалось им по-настоящему выспаться. Солнце не успело еще высушить росу в тени, как из Горобиев прибежал Пилип. Запыхавшийся и вспотевший, он склонился над Загравой и прошептал ему на ухо:

— Поступили сведения: калашниковцы недавно появились в Воропаевке…

Хлопцев, которых после стольких дней изнурительной беготни и волнений сейчас, наверное, не разбудил бы даже орудийный выстрел, приглушенный шепоток Пилипа в одну секунду поднял на ноги. Не дожидаясь команды, они принялись седлать коней. А через каких-нибудь полчаса уже топтали камыши вдоль прииршанских пойм. Всем, кроме Василя, была хорошо знакома дорога в Воропаевку — ведь всего несколько дней назад именно в этом селе Колодяжный «взял взаймы» для вечного пользования у тамошнего управителя пароконку чудесных рысаков. Примерно в полдень без особых приключений выбрались они по бездорожью в глубоченную балку. А когда выскочили на противоположный ее склон, тотчас увидели зловеще-черный шлейф дыма, расползавшийся вдоль горизонта.

— Не иначе бунговская экономия горит, — высказал кто-то догадку.

Не сговариваясь, пришпорили взмыленных коней, чтобы как можно скорее добраться до села. Однако напрасными оказались все их старания — в Воропаевке партизан уже не было. Еще густо дымились недавние сооружения имения какого-то Бунге, еще раскачивался в конвульсиях подвешенный за скулу колодезной кошкой палач-управитель Демба, еще стояли посреди площади оторопевшие и оцепеневшие воропаевцы, созванные на митинг, еще не улеглась даже пыль, сбитая конскими копытами, но калашниковцев и след простыл.

— Даже не верится… Ну совсем еще недавно они здесь вершили суд праведный. Мы и наглядеться на них, голубчиков, не успели, как их не стало. А может, все это лишь сон? — сокрушались вокруг крестьяне.

— В какую хоть сторону они направились? Неужели никто и этого не заметил?

Воропаевцы только плечами пожимали. Дескать, не заметили, не знаем.

— Я знаю, — подступив к Заграве, решительно заявил Яков Новохатский. Всегда уравновешенный, спокойный, он был на этот раз чем-то обеспокоен и встревожен. — Голову даю на отсечение, что они взяли курс на Пекари…

— С чего это ты взял? Тоже мне ворожей нашелся… — не без иронии кинул Синило.

— Ворожей не ворожей, а им больше некуда отсюда податься. Уверен!

— Слушай, командир, а ведь Новохатский, по-моему, прав, — поддержал Якова Гриц Маршуба. — Очень похоже, что эти неуловимые мстители до точности повторяют маршрут нашего рейда с «родичем».

— Такое скажешь! Откуда им известен ваш маршрут?

— Народный компас указал. Разве не может быть такого, что они ищут тропинку к нам, плутая по нашим следам, а мы гоняемся за ними?