Белый эскимос - [70]
Это возвращались домой после торговой поездки в Теллер сибирские эскимосы с Восточного мыса. Наша встреча с этими смелыми моряками выдалась краткой и увлекательной, и когда с наступлением сумерек их судна приблизились к нам, мне еще больше захотелось познакомиться с ними в их собственной стране. На краю Сибири, с ее восточной стороны, проживали самые западные эскимосы, и именно здесь и нигде более должна была завершиться наша экспедиция.
Я знал, что для того, чтобы высадиться в Сибири, мне был необходим паспорт, выданный Генеральным штабом в Москве. У меня такого паспорта не было, поэтому я рассматривал несколько вариантов. Я мог бы пересечь Берингов пролив двумя способами: на эскимосской кожаной лодке, что было бы для меня самым простым и прямым решением. Однако здесь я столкнулся с определенным затруднением: дело в том, что кожаные лодки эскимосов выходят в плавание через Берингов пролив, следуя только определенному направлению ветра. Но ожидание ветра заняло бы немало времени, а его-то как раз у меня и не было. Еще мог бы отправиться на грузовой шхуне. В этом случае у меня было бы некое преимущество, поскольку я бы находился в компании белых попутчиков. Но, с другой стороны, мне грозил бы полный провал, если бы судно вдруг решили обыскать на наличие запрещенных предметов. Но это путешествие так или иначе нужно было совершить!
Все мои размышления привели к тому, что я все-таки оказался на борту маленькой шхуны «Teddy Bear», которой владел известный в арктических водах капитан Джо Бернард. Как только мне удалось связаться с беспроводным телеграфом в Коцебу, я телеграммой отправил запрос советскому правительству о получении разрешения на въезд. Но после трех недель напрасных ожиданий вынужден был двинуться в путь, чтобы не пришлось впоследствии отменять поездку по причине непогоды.
Кнуд Расмуссен на борту шхуны «Teddy Bear». Фото: Общество Кнуда Расмуссена
Берингов пролив – один из самых причудливых водоемов мира. Здесь одна буря непрерывно сменяет другую; в этой части Аляски практически нет бухт, к которым можно было бы пристать. Мы отчалили 8 сентября и тут же попали в недельный шторм, от которого смогли укрыться за маленькими островами и мысом. Однако из-за перемены ветра нам приходилось переходить с места на место, ежедневно рискуя быть снесенными в печально известное Берингово море. Наконец, 16-го числа пополудни погода угомонилась и с наступлением сумерек мы прошли мыс Принца Уэльского, от которого направились к Восточному мысу, взяв курс на остров Диомид. Выступив из Теллера, мы обогнули черные крутые скалы, пока еще стояла хорошая погода; вершины гор подпирали облака, а с побережья доносился мощный рокот грохочущих волн. На самом краю небольшой равнины находился эскимосский поселок. До нас доносился женский смех, собачий лай и крики играющих детей, виднелись ряды освещенных окошек из кишок морских животных. Все это натолкнуло на мысль, что мы уже совсем недалеко от человеческого жилья.
Утомившись после многочисленных беспокойных дней с бурями и штормами, я решил лечь спать пораньше, но уже следующим утром на рассвете капитан Бернард прервал мой сон: он пришел показать мне остров Диомид. Я немедленно очнулся; еще только светало, когда я стоял на палубе, взирая на огромную темную массу, сурово и неприступно возвышавшуюся со стороны моря. Тысячи чаек и морских попугаев с пронзительными криками проносились вдоль скалистых склонов; волны бешено бились о каменистый берег. Утро выдалось неспокойным, однако не штормило; и все же эта птичья скала представляла собой не что иное, как поселок эскимосов! Мы направились к мысу, чтобы бросить якорь, но через несколько минут над морем неожиданно повис густой туман, и остров исчез так же внезапно, как и появился. В тот день мы решили прервать поездку, отправившись прямиком к мысу Восточному.
На пути через Берингов пролив на борту шхуны «Teddy Bear». Кнуд Расмуссен (справа) и капитан Джо Бернард. Фото: Общество Кнуда Расмуссена
К полудню туман снова рассеялся, и перед нами забрезжил суровый пейзаж из заснеженных скал, резко выступающих из океана. Эти клифы излучают одиночество, невольно чувствуешь, словно находишься на краю света; все вокруг покрыто плотной массой дрейфующих льдин. Казалось, мы забрались в такую даль, что появление большого парохода, направляющегося прямиком к нам, стало полной неожиданностью. Это береговая охрана, дающая нам понять, что Советы бдительно охраняют свои дальние восточные границы. На минуту это застает нас врасплох. Мы поднимаем датский флаг, и встречный великан бросает на нас любопытствующий взгляд, чтобы тотчас же презрительно повернуться к нам спиной. Словно крупный пес, встретившись с крошечным, невинным щенком, осторожно его обнюхал.
Стойбище эскимосов отрезано льдами, и нам едва-едва удается разглядеть их дома. Но поскольку здесь нет никаких убежищ и укрытий от ветра и моря, то приходится временно установить курс на Эмматаун, находящийся в миле к югу. Опытный капитан Бернард знает, что при таком ветре эта местность вскоре освободится ото льдов, и мы сможем пришвартоваться. Здесь находится небольшой поселок, где проживают несколько семей чукчей, торговцев и советских представителей. Мы, разумеется, не слишком обрадованы перспективой попасть в руки пограничной полиции, но знаем, что рано или поздно все же придется с ними столкнуться.
