Белый цвет синего моря - [2]
Старушка гладила голубя, держа в своих заботливых руках. Он был ранен и перевязан. Казалось, птица потеряла способность летать. Перед тем, как обратиться ко мне, моя будущая собеседница осторожно опустила голубя на берег. Он побрёл, хромая, к своей многочисленной стае.
– Ну, кого бы ты выбрал себе в пару, если бы ты был голубем? – спросила она меня.
– Самого красивого! – уверенно ответил я.
– А… самого красивого?! – Игриво повторив мой ответ, женщина вдруг широко развела руки и хлопнула громко в ладоши. «Пах»… Все голуби разлетелись вдребезги кроме одного – того, что хромал.
«Вот видишь, кто остаётся в итоге?! – резюмировала старушка. – Также и красота при малейшем шорохе времени… ну, или иных обстоятельств…»
Перевязанный голубь возвращался обратно к ней, словно подтверждая её слова: «Только тот, в кого вложишь себя, пребудет с тобой навсегда».
Услышав эту премудрость, мне захотелось уйти: что-то внутри меня запротестовало. Я уже повернулся, но женщина схватила меня за руку, явно сама не ведая зачем. Однако её подсознание действовало уверенно. Умоляющая хватка за моё предплечье требовала вопроса с её стороны, чтобы задержать меня. Она тревожно посмотрела в сторону, словно выискивала вопрос где-то извне. В итоге спросила то, что просто пришло в голову: «А какое сегодня число?» Ответил. «Как тебя зовут?» «Сколько тебе лет?» «Есть ли у тебя дети?» «Какая у тебя профессия?» На всё это я покорно отвечал, всё яснее убеждаясь, что она нуждается в моей помощи. Через секунд пять старушка вновь задала все эти вопросы по второму кругу в той же последовательности. Потом по третьему, четвёртому, пятому раунду…
Единственное объяснение, которое тогда пришло на ум, – болезнь Альцгеймера. Женщина забывала вопросы, которые задавала всего несколько секунд назад… Хотя, быть может, и вовсе не болезнь. А что если мир повторялся снова и снова специально для меня, чтобы я исправил какую-то ошибку? Именно в том месте моей судьбы. Жизнь словно воспроизводила какой-то свой фрагмент вновь и вновь: мол, ну же исправь ошибку, я даю тебе шанс. Вот бы понять, где оплошность.
«Однажды, когда мне было лет пятьдесят, я встретила на берегу в полдень одного загадочного юношу, очень похожего на тебя. Он сказал мне, что каждый человек несёт в себе лекарство, которое должно излечить, спасти другого, – задумчиво протянула собеседница. – Вот и я ищу его, который бы излечил меня. Знаю, что-то со мной не то. Я не пойму, почему люди так странно смотрят на меня, когда я о чём-то их спрашиваю? Коварство моей болезни в том, что я пытаюсь обнаружить её, точно так же, как и собака свой обрубленный хвост.
Когда женщина вновь начала задавать мне прежнюю череду вопросов по седьмому кругу, она нарвалась на неожиданное заявление от меня:
– Я умею читать мысли. Я знаю, о чём вы спросите меня после вопроса о моём имени! Прямо сейчас вы собираетесь узнать, сколько мне лет. – Аналогичным образом я «предугадал» её третий и четвёртый вопрос.
– Откуда ты знаешь?! – с детской растерянной улыбкой на лице спросила старушка.
– Я умею читать мысли, видеть будущее.
– Скажи, а я буду счастлива?
– Будете! Вы непременно будете счастливы!
– Ты видишь будущее, ты – ангел. Пришёл меня излечить. Излечи. Выполни свой долг!
Я написал на листке бумаги всю необходимую для будущего лечащего врача информацию: имя, фамилию женщины, её проблемы, предполагаемый диагноз. Посоветовал моей собеседнице обратиться к врачу с этим листком, который бы помог быстро разобраться, в чём дело. Я попросил врача быть снисходительным к ней.
После этого жизнь перестала повторяться. Я выполнил её требование – и она пошла дальше своим чередом.
Старушка, прочитав листок бумаги, сказала: «До чего интересная болезнь: забываешь про неё сразу, как узнаёшь, что она есть!»
Я покинул бабулю. Удалившись от неё метров на пятьдесят, обернулся и увидел, как чайки ещё более плотно окружили её, одетую уже в белое одеяние. Старушка выглядела счастливой. В один момент за скоплением птиц она перестала быть видимой. Вдруг они разлетелись в разные стороны – моей былой собеседницы уже не оказалось на прежнем месте. Словно каждая из этих птиц унесла с собой её частицу в Небо. На том берегу, где доселе стояла женщина, оставалось небольшое чернильное пятно, что стекало в море – Каспий стал немного темнее.
***
Тёплый ветер длинными жилами своих течений связывал морской берег с одной стороны и западную кайму горизонта с противоположной. Между ними распростёрлась безграничная водная гладь, рябью волн искривляя краски вечернего неба, отраженного в ней, добавляя смелые мазки к картине мирозданья. Вместе с тем, как я продвигался на восток, солнце потихонечку выкатывалось из вечерней половины свода в противоположную сторону. Оно поднималось всё выше и выше над местом совсем ещё недавнего своего заката, опережая мой ход, стремясь к востоку ещё более охотно, чем я. И вот, когда Солнце вновь оказалось в зените, я увидел женщину лет пятидесяти. Перед тем, как подойти к ней я осмотрел себя, потому что почувствовал какой-то дискомфорт: былая одежда немного обвисла на мне. Я стал заметно уже в плечах, кроссовки немного хлюпали, пробуксовывая в песке. Не имея понятий, что со мной происходит, я переключил внимание на эту женщину; пригляделся в её лицо и узнал в ней ту самую старушку, с которой совсем недавно беседовал… но нынешняя версия была моложе лет на 20-30. Приблизился… спросил, как её звать, чтобы завязать диалог. Сначала женщина смутилась от моей наглости. Ведь не смотря на то, что я её уже знал… знал из будущего, она видела меня впервые. Тем не менее, подумав немного, женщина пошла на контакт, начала философствовать:
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.