Беллини - [58]

Тогда же, в октябре, после долгих бюрократических блужданий вернулось в Катанию одобренное королем решение катанийской мэрии от 12 апреля прошлого года наградить золотой медалью прославленного согражданина «за выдающиеся заслуги и достойную славу, приобретенную в самых известных театрах Италии». Дядя Ферлито известил Беллини, что рисунок и чеканка медали поручены скульптору Себастиано Пульизи. В конце октября композитор передал издателю Рикорди для публикации «Шесть камерных ариетт», которые посвятил синьоре Марианне Поллини. Тем самым он выразил глубокое уважение своей миланской «маме», столько сил отдавшей своему катанийскому «сыну». Ариетты он сочинил в часы отдыха, часть из них минувшим летом.

В конце октября Беллини уехал в Турин. Конечно, это была приятная прогулка, весьма возможно, в обществе друзей, которые направлялись в пьемонтскую столицу больше по делам, нежели ради забавы.

Цель поездки нам неизвестна, однако есть некоторые довольно определенные указания на то, что этот визит в Турин, продолжавшийся, несомненно, всего несколько дней, наверное, не больше недели, — одно из самых отрадных и запомнившихся отвлечений, какие Беллини мог позволить себе за всю свою недолгую жизнь. В Турине он встретился с группой любителей музыки, создавших филармоническое общество, которое играло заметную роль в жизни города. Общество проводило концерты и другие музыкальные собрания.

Беллини очень приветливо встретили в Турине. Ему было радостно познакомиться с людьми, чествовавшими его, так как их отличали искренность, воспитание и изысканный вкус. Он навсегда запомнил их имена: синьор Билотти, президент филармонического общества, и его супруга, синьор Гроссон, цензор, а также дирижер крохотного оркестра общества, мадам Анри и Джамбони — певицы-любительницы, и синьор Консул — «прижимистый импресарио» театра Реджо. Но человек, с которым Беллини сразу же связала крепкая дружба, позволившая вскоре перейти на «ты» и ставшая одной из самых ярких в его жизни, был Алессандро Лампери, молодой секретарь министерства иностранных дел Сардинского королевства, скорее страстный меломан, чем глубокий знаток музыки, а также покровитель и опора музыкантов.

Дружба, столь искренне предложенная молодым катанийцем — композитором, о котором больше всего говорили в это время, — осчастливила Лампери. Он так же искренне предложил Беллини свои услуги, и тот сразу же обратился с просьбой о помощи, так сказать, немузыкального характера: посоветовать ему какого-нибудь хорошего портного, чтобы заказать модную зимнюю одежду. Туринские мастера в ту пору славились своим искусством. Лампери порекомендовал Беллини своего портного, некоего Фесту, который так понравился музыканту, что тот стал его постоянным клиентом и даже поставлял ему заказчиков из Милана.

Пребывание в Турине имело и «официальную» часть — визит в городскую школу пения. Ученики не смогли подготовить концерт в честь Беллини, но попросили его послушать исполнение «разных ансамблей из оратории Гайдна «Сотворение мира» в сопровождении чембало или двойного квартета».

«Маэстро Беллини, — отмечала тогда «Гадзетта пьемонтезе», — горячо аплодировал юным певцам во время исполнения и как человек крайне любезный обратился к ним со словами одобрения, а также дал немало прекрасных советов, показавших, что он весьма достоин имени, которое со славой звучит повсюду…»

Другое музыкальное событие произошло в доме Билотти. Но это, конечно, была частная встреча, на которую президент общества пригласил знаменитого гостя. И официальные и дружеские приемы, какие устраивались в его честь, навсегда остались в памяти Беллини, и, уезжая из Турина, он обещал писать кому-нибудь из новых друзей, чтобы держать их в курсе своих намерений. Выбор, как нетрудно предположить, пал на Лампери, и с 3 ноября 1829 года началась переписка, которая после публикации оказалась очень полезной для биографов, так как смогла прояснить некоторые подробности жизни Беллини, не освещенные Флоримо.

Из Турина Беллини уехал в ночь на 31 октября и после недолгого пребывания в Милане вернулся в Казальбуттано, где провел весь ноябрь. 17 декабря он покинул это местечко и направился в Венецию, куда прибыл в субботу 19 декабря.

XVII «КАПУЛЕТИ И МОНТЕККИ», ПОСВЯЩЕННЫЕ КАТАНИЙЦАМ

В театре Ла Фениче полным ходом шли репетиции «Константина в Арле» Персиани, первой из двух непременных новинок, обещанных антрепризой в этом сезоне. Вечером 26 декабря опера должна была открыть карнавальный сезон 1829/30 года.

Беллини не очень-то интересовался репетициями, но, без сомнения, все же захотел присутствовать на них, чтобы составить представление о вокальных возможностях исполнителей — Джудитты Гризи, Лоренцо Бонфильи и Джулио Пеллегрини, которые были намечены и для «Пирата». Знакомство с их голосами нужно было композитору, чтобы соответственно переделать партии Имоджене, Гуальтьеро и Эрнесто. Работа эта требовала скорее технического мастерства, нежели искусства, поскольку надо было лишь транспонировать одни эпизоды и изменить кое-что в других. Разумеется, Беллини сделал ее очень быстро.