Беллини - [133]
XXXVI
«БЕЛЛИНИ ВЕРНУЛСЯ К НАМ»
Утром 24 сентября Париж проснулся в волнении. Столь неожиданная кончина Беллини взбудоражила всеобщее воображение и породила самые противоречивые и невероятные предположения. Совершенно невозможно, полагали люди, чтобы он умер естественной смертью. Он же был совсем молодым, ему не исполнилось и тридцати четырех лет, а всего две недели назад его видели в Париже в Гранд-опера. Он хлопотал о контракте и собирался спокойно работать над новой оперой, которую должны были поставить в новом сезоне.
Нет, и по виду его нельзя было предположить скорую смерть. Он не мог умереть просто так, ни с того ни с сего. Допустим, болезнь была вызвана каким-нибудь наркотиком. Но кто мог дать ему это зелье? И доктор не заметил? Нет, господа, врач этот не врач, а какой-то захудалый лекарь, лечил симптомы, а не болезнь. И одним только слабительным. Скотина, а не врач!
Выходит, Беллини был отравлен? Почему? Из ревности или по политическим соображениям, решили люди. Женщины слишком баловали его, и у некоторых мужей не выдержали нервы. А может, все дело в кабалетте из «Пуритан» — той, что с трубой, от которой все в театре сходят с ума каждый раз, когда она исполняется? Может, это она пришлась не по вкусу полиции, вечно выслеживающей злоумышленников-анархистов? Словом, мнения высказывались самые разные, а факт оставался фактом: Беллини был отравлен. Но кем?
Тут все понижали голос, однако во взглядах, какими люди обменивались, читалось только одно имя — Леви, имя тех грязных евреев, которые пригласили Беллини на свою виллу. Если б им не надо было что-то скрыть, зачем нужно было изолировать больного, полностью лишать его контактов с людьми? К чему это строжайшее приказание садовнику? Почему Леви немедленно уехали в Париж, едва скончался музыкант? Словом, возникала масса недоуменных вопросов, которые тут же бурно обсуждались во всех столичных кругах. Суждения и предположения множились с каждым часом и распространялись по городу.
К счастью, в тот же день приехал в Париж Россини. Пользуясь своим неоспоримым авторитетом, он взял в свои руки все это дело, грозившее вылиться в громкий и бессмысленный скандал. Расспросив друзей, Россини выяснил следующее: тело композитора временно помещено в фамильный склеп Леви, скульптор Дантан, который прежде изваял небольшой бюст Беллини, поспешил в Пюто снять посмертную маску, но смог воспроизвести только сильно исхудавшее лицо, которому ничья добрая рука даже не позаботилась закрыть глаза, судья опечатал дверь комнаты покойного. Выслушав также и разные фантастические домыслы, Россини разумно рассудил, что многое удастся установить, если произвести вскрытие тела Беллини под предлогом бальзамирования, чтобы сохранить его, если семья захочет перевезти прах на родину.
С согласия местных властей 25 сентября было произведено вскрытие. Его сделал известный врач Дальма, профессор медицинского факультета, кавалер ордена Почетного легиона. Из отчета прозектора следовало, что предположение, будто Беллини был отравлен, необоснованно. «Очевидно, — писал профессор Дальма, — что Беллини погиб от острого воспаления толстой кишки, осложненного абсцессом на печени. Воспаление толстой кишки вызвало симптомы дизентерии, наблюдавшиеся у больного, а абсцесс на печени располагался на ее выпуклой поверхности и буквально со дня на день мог прорваться и пролиться в брюшную полость, что тоже могло стать причиной смерти».
Авторитетом медицинской науки все домыслы были развеяны, и подозрения свелись к несерьезной глухой болтовне. Супруги Леви облегченно вздохнули, Монталлегри снова стал появляться в кругу друзей и знакомых, газеты начали печатать более подробные сведения о болезни и смерти Беллини.
Теперь оставалось лишь отдать последние почести покойному музыканту и достойно похоронить его. Об этом тоже позаботился Россини. Он немедленно создал комиссию, в которую вошли самые выдающиеся деятели искусства из трех королевских театров, находящихся под его руководством, — Гранд-опера, Итальянский театр и Комическая опера — и заказал мессу в церкви Инвалидов в исполнении всех солистов и всех оркестров и хоров, какие только были в Париже.
В комиссию, кроме него самого, вошли Керубини, Паэр, Карафа, Галеви, Хабенек[95], Пансерон[96], Нурри[97], Шолле, Рубини и Трупена. Эти же выдающиеся деятели искусства подписали обращение к парижанам, призывая открыть подписку на памятник композитору. И только тогда, когда все было организовано и приведено в движение, Россини наконец написал Сантоканале.
Письмо датировано 27 сентября, четыре дня спустя после смерти Беллини. Сообщая ужасное известие, маэстро подробно описал сицилийскому другу течение болезни катанийца, причины смерти, рассказал, что предпринято для увековечения памяти музыканта. Россини попросил Сантоканале узнать у близких покойного друга, не захотят ли они поручить ему заботу об оставшихся незавершенными денежных делах Беллини и в случае, если у них не будет возражений, просил дать ему полномочия.
«Не знаю, позволяет ли горе, которое я испытываю, объяснить все достаточно ясно в этом письме, — заключает Россини, — но будьте снисходительны и передайте родным и друзьям покойного, что единственное утешение, какое мне остается, это позаботиться о чествовании друга, соотечественника, выдающегося артиста».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.