Белая Русь - [119]
Да и о том де ведомо чинит, что он, царь, до волоского государя писал, чтоб он ха Хмельницкого сына дочери своей не давал. А будет де он дочь свою за него даст, и он де велит ему голову отсечь.
Да и про то де король ознаймует, что уж у него, Хмельницкого, сын в руках, да и о том де пишет же, что он, король, сам выезжает в войско в обоз в среду, на светлой неделе. И послы б де на пограничье и в Вязьме ото многих пограничных и жилетцких людей разведывали накрепко, что у царского величества с Хмельницким и, разведав бы о том о сем, писали к нему тотчас.
И послы де из Вязьмы послали х королю своего гонца и писали к нему тайно, а велели, чтоб король к ним опять отписал наскоро. А что писали, про то не ведает. И для де того оставили человека своего татарина Тикотинского на рубеже в Самлеве, чтоб он королевских грамот дожидался и к ним приезжал тотчас.
А его де, игумена Афиногена, послали ко государю ис Полотцка все белорусцы, остерегая его, государя, потому, что король над християнскою верою умышляет тайно. А писать де было им с ним нельзя, потому что живут все в великом страху, и велили ему бити челом государю, чтоб он, великий християнский государь, их, белорусцев, принять в свою государскую оборону, а ляхам их не выдал. А будет де он, государь, их не примет, и им де всем будет погибель да и Московскому де государству добра от них никакова не будет.
А то де ему подлинно ведомо, как на ляхов за их многие неправды велит государь послати своих государевых ратных людей, и белорусцы де, сколько их есть, все в тем поры встанут на ляхов заодно. А чаят де тех белорусцов зберетца со 100 000 человек.
И ныне де белорусцы-могилевцы ляхов в город к себе не пущают, а дают им дань большую поневоле, что под их руками.
А поборов де ныне збирали со всее Польши и с Литвы со всякого дыму по 16 злотых польских, а рускими деньгами по 2 руб. по 20 алтын, а с купетцких де людей имали в запрос рублев по 200 и по 300 и больше, а с ыных и по 1000 руб., и с шляхты собирают по тому же запросы большие — тысячи по 2 и по 3, а хотят геми наймовать иных государств людей.
А про то де он объявляет подлинно, как ему стать на страшном суде христове, что король в правде ни во что, и их во всем разрешает для того, чтоб вся православная християнская вера до конца искоренить, и попы их все ходят неправдою и крестопреступники.
А нынешние де зимы, в мясоед, после рождества Христова, папа писал к королю и к своим духовным бискупом, чтоб они ис костелов сребро и злато все побрали и передали б в деньги, только б оставили по одному достакану келиху, и писал им под клятвою, чтоб они конечно Русь сносили, чтоб руская вера нигде не именовалась. И своих де денег в помочь прислал к ним немало. Да и цесарь де хрестьянской потому ж прислал к ним людей 15 000 чел. и денег прислал же немало.
И считают де ныне войска литовского с 200 000. А стоит де войско и собираетца на месте Игумени под Менском и под Бобруйском над Березыною рекою.
А польского де войка у Хмельницкого стоит и збираетца от Стародуба к Любечю и к Лоеву за Днепром. Остерегают того, чтоб сюда литовского войска не перепустить за Днепр, а сказывают де того Хмельницкого войска и татар 400 000. А Хмельницкой де стал на том: покаместа король церквей православных всех и вотчин церковных, которые они на костелы свои побрали, им не отдаст, и с ними в землях рубежа не учинят, и при вольностях их прежних королей не оставит, и покаместа им битца с ними до которых мест всех белорусцев, и черкас, и волынцев, и подолян станет, которые в православной християнской вере все тверды и неотменны…»
Среди множества покоев во дворце царя Алексея Михайловича была небольшая горница, которая находилась как бы в стороне от залов, спален, поваренных комнат. В горницу царь уединялся с самыми близкими боярами и думным дьяком Алмазом Ивановым для тайных разговоров и бесед.
Когда думный дьяк вошел в горницу, там были бояре Илья Данилович Милославский и воевода Василий Петрович Шереметьев. Двадцатидвухлетний царь был задумчив и, как показалось дьяку, немного бледен. Алмаз Иванов еще раз бросил взгляд на высокие брови, прямой крупный нос, припухлые губы. Под солнечным лучом, что пробивался через оконце, жидкая черная борода казалась рыжей. Встретившись взглядом с большими карими глазами царя, думный дьяк вздрогнул и приложился к протянутой руке.
Месяц назад из Москвы уехало посольство Хмельницкого. Спустя две недели притащился возок с послами Речи Посполитой. Пятнадцать дней получали послы по семь чарок вина двойного, по две кружки «ренского» и романеи, по четыре кружки различных сортов меду и по ведру пива на душу. Через думного дьяка добивались встречи с царем. Грамоты королевские царь принял, дал харчи, а с остальным не торопился.
— Ляхи ищут союза, государь, — говорил Милославский, зажав в кулак пышную бороду. — И посольств Хмельницкого страшатся.
— Хмельницкого брать сейчас под свою руку не могу, — сухо ответил царь. — Не время. Держава к войне не готова. Ко всему, известно тебе, что бунтует чернь в Новгороде, в Устюге и Курске. И ляхи не примирятся с потерянными землями на Украине.
Исторический роман о восстании Богдана Хмельницкого. События происходят в городе Пинске на Белой Руси.
«Краткие очерки русской истории» — книга, написанная известным русским историком Дмитрием Ивановичем Иловайским (1832–1920). История русской государственности берет свое начало в Киеве, чтобы затем переместиться в землю Владимиро-Суздальскую и окончательно сосредоточиться вокруг Москвы. Колыбель славянских народов, эта территория как нельзя лучше способствовала развитию земледелия, что позже проявилось в малорусской и южнорусской культурах.
В одном из правительственных секретных архивов сохранилось объемистое дело о коллежском асессоре Иване Федорове Мануйлове. На обложке дела надпись: «Совершенно секретно. Выдаче в другие делопроизводства не подлежит».открыть С 1895 по 1917 год заботливой рукой подшивались сюда всяческие документы и бумаги, касавшиеся коллежского асессора. В своей совокупности бумаги эти развертывают целое полотно жизни Ивана Федоровича; жизнь же его — подлинный роман приключений вроде повести о Лазарилло из Тормез и других подобных ей воровских повестей, рассказывающих о похождениях и приключениях знаменитых мошенников, авантюристов и так далее.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.