Беларуский Донбасс - [66]

Сама Наталья Ивановна ни одну из сторон конфликта на Донбассе не поддерживает — говорит, жалко всех. Больше всего женщину беспокоит, что ее сын такой непутевый и никак не может определиться в жизни: «Он же хороший парень. Говорю: “Ваня, останься. Где-нибудь что-нибудь будет”. Сегодня разговариваем нормально, а завтра он берет и уезжает. За одну минуту человек собирается и уезжает. Без денег, без всего… Я думаю, понравился ему этот образ жизни».

Вернувшись в августе 2016 года с войны, Иван Яровой устроился на работу в Круглянский ПМК № 266[77], в одну бригаду с отчимом. Но не отработал там и недели. «Не тот растворитель дали — он психанул, ушел», — говорит отчим.

Образ жизни люмпена Ивану Яровому, судя по всему, действительно понравился. Донбасс в этом смысле самоценности никакой не имел — это просто было одно из мест, куда можно было уехать. И он туда периодически уезжал. При этом нужно признать, что Яровой был более честен с самим собой, нежели другие боевики. Пушкин не изображал из себя доблестного героя войны и не обижался, когда в публикациях его называли боевиком. Он не пытался убеждать собеседников в том, что поехал на войну, чтобы защищать Донбасс от «украинских фашистов». Про отсутствие российской армии на Донбассе тоже не врал, а просто стеснительно уклонялся от ответа: мол, не имею права про это говорить. «Поехал ли я на Донбасс воевать с “фашистами”? Если честно, то нет, — признавался Яровой. — Грубо говоря, я не считаю, что воюю там против “фашистов”. Понимаешь, я родом из Ростова. Я казак, и этого уже достаточно. Я пошел воевать, потому что это моя земля. Это российская земля, она не должна принадлежать украинцам».

Эта цитата может создать впечатление, что Иван Яровой — идейный сторонник «русского мира» и имперского величия России. Но в действительности никаких серьезных политических убеждений у Ивана не существовало. А сказано было это просто для красного словца. Для красного словца говорилось и многое другое. «Вернусь домой, когда в Беларуси начнется Майдан, буду разгонять. Я против всех вот этих… кто по-беларуски разговаривает. Ничего хорошего с ними не будет», — говорил он весной 2016-го. А через пару месяцев возвращался домой не потому, что начинался Майдан, а потому, что фронт надоел, а ехать было больше некуда. Осенью 2016 года, по приезду в Беларусь, обещал: будут «укры» наступать — вернется на Донбасс. Но вернулся на Донбасс не из-за наступления, а потому что в Беларуси оставаться было нельзя. Суд Круглянского района 25 мая 2017 года направил его в лечебно-трудовой профилакторий на 12 месяцев. Основание — три административных протокола за нахождение в общественном месте в нетрезвом виде (ст. 17.3 КоАП РБ), составленных на «ополченца» после его возвращения с востока Украины. Не дожидаясь вступления судебного решения в силу, Иван Яровой уехал из страны. Несколько месяцев шатался по России, а в конце лета снова очутился на Донбассе. На этот раз Пушкин оказался в «семерке» — 7-й (Чистяковской) мотострелковой бригаде ДНР.

Но и там он ненадолго задержался. Дисциплина и порядки в «семерке» оказались куда жестче, чем у казаков в Антраците. «Рабство какое-то», — жаловался Иван. Психануть и в любой момент все бросить, как он любил, теперь было нельзя. Уже в ноябре 2017 года Яровой признавался: думает снова в Беларусь возвращаться. Даже первые приговоры боевикам за участие в войне на Донбассе его не смущали. «Ну, а что эта “химия”? Парни работать будут, деньги получать — не меньше чем я, когда жил в Беларуси, без всяких приговоров. Только что в комендатуре нужно отмечаться. Поэтому спокойно можно свой срок на “химии” оттянуть», — рассуждал он.

Но отделаться «химией» не вышло. Сразу по возвращении он был арестован, а 4 мая 2018 года Могилевский областной суд приговорил Ивана Ярового к 2 годам лишения свободы по ч. 1 ст. 361-3 УК (участие в вооруженном конфликте на территории иностранного государства). В итоге Яровой оказался одним из трех боевиков, получивших в Беларуси реальные тюремные сроки за свое участие в войне на Донбассе.

Скорее всего, Яровой в какой-то момент просто достал беларуских силовиков. «Ополченец» слишком долго дразнил их своей публичностью: он ведь не просто многократно приезжал в Беларусь и снова уезжал на Донбасс (так поступали многие), он еще и постоянно об этом докладывал прессе. Ко всему прочему, сбежал от направления в ЛТП. Поэтому спецслужбы наконец решили поставить точку в этой бесконечной мыльной опере. Тем более что политический момент как раз требовал кого-нибудь точечно посадить.

Глава 12 КАК СПЕЦСЛУЖБЫ БЕЛАРУСИ РАБОТАЮТ С БОЕВИКАМИ

С участием беларусов в войне на Донбассе связан один устойчивый миф: якобы спецслужбы Беларуси одинаково относятся и к добровольцам на стороне Украины, и к боевикам ЛНР и ДНР. И если в 2014–2015 годах этот вопрос действительно был изучен мало, то в последние пару лет в СМИ появилось достаточно публикаций, которые убедительно показывают реальное положение дел. Однако миф продолжает жить не только в массовом сознании, но даже среди политологов и журналистов. Причем как в Беларуси, так и за рубежом. Это тот редкий случай, когда даже критически мыслящие люди, которых сложно заподозрить в симпатиях к режиму Лукашенко, полностью ему поверили.