Беглецы - [84]

Шрифт
Интервал

— Тебе придется найти девушку на замену.

— Я ее выкуплю.

— Им не нужны деньги. Они хотят девушку.

— Иди к черту, Чжао! — Чин вытащил из кармана сотовый и стал звонить Сержанту.

Набрав в грудь побольше воздуха, он приложил все усилия, чтобы голос его слушался:

— Сержант, ты же помнишь ту девушку, которую пытался найти по моей просьбе там, дома?

— Ага.

— Она здесь! У Чжао! С двумя другими девчонками. И они все уже обещаны в жены!

— Ты шутишь! — воскликнул Сержант. — О черт… Неудивительно, что мы не смогли найти ее. Она уже была в Китае. Твоя девушка та, что от Жонга?

— Ты имеешь к этому какое-нибудь отношение?

— Нет, — запротестовал Сержант. — Чжао просто попросил нас доставить их. Мы должны были забрать девчонок в Гирин, когда поедем туда в следующий раз на фургоне. — Сержант вздохнул. — Черт побери…

— Я забираю ее домой.

— Тебе нельзя… Дай-ка подумать, дай мне поговорить с Жонгом. Ах, черт! — Сержант повысил голос. — Так не делается! Так нельзя вести бизнес! — На мгновенье он умолк. — Ладно. Я тебе позвоню. Подожди.

Чин растерянно стоял посреди гостиной и таращился на телефон. Убрав его обратно в карман, он никак не мог решиться пойти в комнату к Судже и сесть рядом с ней. Сердце его бешено стучало, его мутило. Чин не знал, что лучше: подойти и обнять ее или забиться в какую-нибудь щель от стыда. Ему хотелось каким-то образом избавить ее от того, что уже произошло, загородить собственным телом, если бы это было возможно. Ведь это по его вине Суджа уехала из Северной Кореи и оказалась в Китае. Она попала в тяжелую ситуацию, отправившись искать его. Чин чувствовал себя частью темной стороны китайского подполья, с которым он здесь столкнулся и который успел возненавидеть.

Чин зажал в руке лежавший в кармане сотовый. Ему нельзя было возвращаться к Судже до тех нор, пока он не сможет сказать, что забирает ее. Чин подошел к дивану, уселся рядом с Чжао и уставился в телевизор, глядя на экран, но не понимая смысла мелькающих изображений. Он то и дело вынимал из кармана телефон, чтобы проверить, не выключился ли он.

Наконец, примерно через полчаса позвонил Сержант Чин вскочил с дивана и поспешил выйти из квартиры, чтобы разговор состоялся за ее стенами.

— Это будет непросто. Сейчас я договорился о том, что ты отвезешь девушек, но мы еще поговорим с Жонгом. Он зол, — сообщил раздосадованный Сержант.

— Хорошо, — вздохнул Чин, привалился спиной к стене и откинулся на нее головой. — Спасибо.

— Не благодари. Пока она еще на крючке.

Чин отключился, поправил куртку и вернулся в квартиру. Кивнув Чжао, он направился прямо в спальню.

— Дамы, я отвезу вас туда, куда необходимо. Я буду вашим водителем. — Чин подошел к Судже и встал перед ней на колени. — Теперь ты в безопасности, — сказал он тихим голосом и обнял ее. — Ты со мной, и я тебе обещаю — отныне тебе ничего не грозит.

Чин поймал такси, и они все погрузились в него. Три женщины сели на заднее сиденье, а он впереди. Чин протянул руку назад, взял ладонь Суджи в свою, и так они ехали всю дорогу. Когда они прибыли в квартиру Сержанта, двух женщин — рыжеволосую девушку Хани и рослую Эчжу — поместили в спальне. А Чин с Суджей устроились на полу в гостиной, где уже сидел, скрестив ноги, и курил Сержант.

— Значит, это и есть твоя девушка, — констатировал он.

— Да.

— Аннён. — Сержант кивнул в знак приветствия.

Суджа так же слегка кивнула головой, и мужчина принялся изучать ее глазами. По тому, как человек двигается, можно определить, к какому слою общества он принадлежит. И в том, как наклонила голову Суджа, была определенная стать. Она умела правильно делать и принимать поклоны, и Сержант догадался, что она, возможно, занималась традиционными корейскими танцами. Это была девушка Чосона, но людей из этого слоя общества нечасто можно было встретить в Китае.

— Такие, как ты, нам редко попадаются за пределами Чосона, — тихо произнес Сержант. — Ты выбрала трудный путь, детка.

Суджа секунду помолчала, а потом проговорила:

— Я сделала то, что мне было нужно сделать.

Сержант вздохнул и затушил сигарету.

— Надо подумать, как нам все для тебя устроить. Мы должны отвезти девушек не раньше завтрашнего дня. Почему бы вам сейчас вместе не пойти чего-нибудь поесть? Чин, мы с тобой можем поговорить позже.

Чин кивнул:

— Хорошо.

— Поешьте, пообщайтесь. Я уверен, вам есть что обсудить.

Чин поразился таким изменениям в характере Сержанта и был благодарен этому человеку. Он покивал в знак благодарности, взял Суджу за руку и вывел ее за дверь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Суджа остановилась возле входа в ресторан и замерла у аквариума с рыбками, прижав ладонь к стеклу. Она наблюдала, как черная рыба-ангел и оранжевая золотая рыбка шевелили полупрозрачными, похожими на шелковую ткань плавниками, будто обмахивались веерами. Чин подошел и встал радом с ней. Он стоял так близко, что мог вдыхать запах ее волос. Чин положил ладонь на ее руку. Суджа не прильнула к нему, но и не воспротивилась. Когда она подняла на него глаза, они были огромны, а взгляд глубокий. Чин не убрал руку, хотя вдруг почувствовал, что не знает, что делать дальше.

К ним подошла официантка с двумя заламинированными меню под мышкой.


Рекомендуем почитать
Кисмет

«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…


После запятой

Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.


Двадцать четыре месяца

Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.


Поправка Эйнштейна, или Рассуждения и разные случаи из жизни бывшего ребенка Андрея Куницына (с приложением некоторых документов)

«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.


Я люблю тебя, прощай

Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.


Хроники неотложного

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пионовая беседка

События, которые разворачиваются в романе, происходят в Китае в середине XVII века. Однажды в сердце юной девушки по имени Пион заглянула Любовь. Но вслед за ней пришла Смерть. И это стало для героини началом новой Жизни.


Жемчужина, сломавшая свою раковину

Афганистан, 2007 год. У Рахимы и ее сестер отец наркоман, братьев нет, школу они могут посещать лишь иногда и вообще редко выходят из дома. Надеяться им остается только на древнюю традицию «бача пош», благодаря которой Рахиме можно одеться как мальчику и вести себя как мальчик, — пока она не достигнет брачного возраста. В качестве «сына» ей разрешено всюду ходить и сопровождать старших сестер. Но что будет, когда Рахима повзрослеет? Как долго она будет оставаться «мужчиной»? И удастся ли ей смириться с ролью невесты? Дебютный роман Нади Хашими, американки афганского происхождения, — это рассказ о трудной судьбе, о бессилии и о праве распоряжаться своей жизнью.


Лиловый цветок гибискуса

Отец шестнадцатилетней Камбили, героини бестселлера нигерийской писательницы Чимаманды Адичи — богатый филантроп, борец с коррупцией и фанатичный католик. Однако его любовь к Богу для жены и детей оборачивается лишь домашней тиранией, страхом и насилием. И только оказавшись в гостеприимном доме тетушки, Камбили понимает, что бывает другая любовь, другая жизнь… Уникальный лиловый куст гибискуса станет символом духовного освобождения.


Дорога в тысячу ли

1930-е годы. Дочь бедной вдовы, юная кореянка Сонджа счастлива — она любима и ждет ребенка. Правда, когда выясняется, что ее избранник женат и готов взять девушку лишь в содержанки, Сонджа от отчаяния принимает предложение молодого пастора и уезжает с ним в Японию. Она надеется на лучшее, но готова ко всему… Так начинается сага о нескольких поколениях эмигрантов — рассказ о чести, национальном достоинстве и о том, чем человек готов пожертвовать ради семьи. Роман, написанный американкой корейского происхождения Мин Чжин Ли, сразу же приобрел популярность и попал в список десяти лучших книг 2017 года по версии журнала The New York Times.