Беда - [9]

О том, что это был волк, свидетельствовало еще одно обстоятельство. Вокруг гостиницы всегда бегало полно собак, разномастных, брехливых, постоянно норовящих ухватить что-нибудь на зуб и оттого часто пристающих к человеку, а сейчас эти собаки пропали, их словно бы ветром сдуло. Были собаки — и нет их. Испарились. Значит, почуяли волчий дух, перетрухнули. Кузнецов натянуто, через силу улыбнулся, он даже подмигнул волку: ничего, мол, все пройдет.

— Мы в жизни — кредиторы, а эти звери — должники, — Игорь тем временем тыкал пальцем в волка.

Волк, почуяв, что в него тычут пальцем, снова развернулся всем корпусом, посмотрел на Игоря вопросительно, будто бы спрашивая, чего тот от него хочет, и хотя тот ничего не хотел, ни слова не произнес в ответ, прекрасно понял, что Игорь хотел сказать, глухо покатал в глотке какую-то скрипучую деревяшку — звук, с волчьим рычаньем вовсе не схожий, и, обнажая зубы, наморщил нос.

— У кого память лучше? — спросила Марина.

— У кредиторов.

— А вдруг у должников?

— Кто больше вреда приносит друг другу: кредиторы должникам или должники кредиторам? Вот кому больше вреда приносят, у того и память лучше.

— Вопрос, который надо задавать волку, ты задаешь мне. — Марина взяла кусок липкого снега, оттерла им пальцы, потом попросила Алешечку, чтобы тот подошел к ней, достала из его бананки платок, вытерла руки. — Скажите, господин… — обратилась она к волку, не обращая внимания на наморщенный нос и обнаженные зубы… Разговаривать с дамой в злобно-повышенных тонах было не в традициях волка, он все-таки от рождения числился благородным существом и моментально сбросил с морды злобную маску, примиряюще-вежливо улыбнулся. Марина это оценила, произнесла удивленно: — О-о-о… Скажите, господин, у кого память лучше, у кредиторов или у должников и кто вы: кредитор или должник?

Волк молчал.

— Естественно, должник, — сказал Игорь. По лицу его проползла завистливая тень, он — вот ведь невероятная штука — завидовал волку, тому, что Марина разговаривает с ним, больше на зверя обращает внимание, чем на него и на Алешечку, вместе взятых, и если поставить его на один подиум с Алешечкой, то и тут он проигрывает, шансы Алешечки выше, чем его, и это совсем вышибало Игоря из тарелки. — Должник, который не вернул долга, вот он кто. И кредиторы должны расплатиться с ним. — Игорь поднялся, со свистом рассек алюминиевым шампуром воздух, нацелился им, будто шпагой, на волка. — Расплата приравнена к наказанию, — сказал он.

— К наказанию? — спросила Марина.

— Именно! — выкрикнул Игорь и сделал резкий выпад вперед, в волка. Волк отпрянул — реакция была ошеломляющей, мгновенной, какой не обладает человек, но обладает зверь, — если бы не отпрянул, то Игорь точно бы угодил ему острием шампура в нос. — Пошел отсюда вон!

Волк, не понимая, чем же он обидел этого человека, зарычал. Нет бы радоваться, солнышку лицо подставлять, как это делают другие, музыке внимать, а красивый человек, которого называют Игорем, сердится. Что с ним? А происходила вещь обычная. Впрочем, где уж волку разобраться в ней? Люди, и те не всегда разбираются.

Да, у Игоря на пути к Марине было два противника: волк и Алешечка. Волка было убрать просто, тяп — и нету, но вот как быть с Алешечкой? Алешечку надо устрашить, припугнуть.

— Игорь, успокойся, — ровным, лишенным каких-либо красок голосом произнесла Марина.

— Никогда! — снова резким высоким голосом выкрикнул Игорь. — Ни за что! — вторично ткнул в волка алюминиевым шампуром, на сей раз попал, причинил боль. Волк был приметливым, зорким, со стремительным взглядом — попадись ему этот красавчик где-нибудь в другом месте, не было бы красавчику пощады! — Ап! — сделал еще один выпад Игорь и из укола на розовую Маринину косынку закапала кровь.

— Косынку испортил! — ахнула Марина.

— Она все равно испорчена, — выкрикнул Игорь, — волк никогда бы не дал тебе снять ее с шеи. Косынку можно снять только тогда, когда волк будет мертв. Понятно? Ап! — Игорь картинно откинул левую руку назад, по-мушкетерски согнул ее в локте. — Ап!

Волк понял, что из круга, в который он попал, добром не выйти.

Резкая тень вновь проползла по лицу Игоря, быстрая, нехорошая, никто не заметил эту тень, а волк заметил и в ту же секунду по-медвежьи поднялся на дыбки. Вообще-то волки никогда не поднимаются на дыбки, обычно притискиваются всем телом к земле, словно бы заимствуя у нее силу, а потом стремительно взметываются вверх. А тут происходило нечто другое, необычное.

Да и сам факт — волк среди людей — тоже был необычен.

— Смотрите, смотрите, он нападает на людей! — выкрикнул Игорь, тонко, резко, метнулся к Алешечке, стоявшему с набитым мясом ртом и вытянутыми руками, на которых поблескивал солнечными искрами жир, выдернул у него из бананки ракетницу. — На кого же ты, гад, нападаешь? — Игорь перемахнул через сугроб, чтобы в случае стрельбы никого не задеть. Он все хорошо рассчитал, красивый парень Игорь, он даже и это учитывал. — На кого, а?!

Морщась от того, что колючий клубок под сердцем продолжал ворочаться, Кузнецов поднялся, протестующе выкинул руки вперед.

— Послушайте, это не волк, это собака, — проговорил он слабым голосом, дернул Игоря за руйав. — Я ошибся… Это собака… Волк никогда на дыбки не встает…