Батурино – гнездо родное - [54]
В Далматовском же училище Андрей начал привыкать к своему новому положению – учащегося. Он жил в большой комнате. В этом помещении рядами стояли кровати – на двадцать человек учащихся.
Утро начиналось с подъема. Приходил служитель и будил ребят. Андрей слышал голос будильщика, просыпался, открывал глаза. Его одноклассники вставали, зевая, терли кулаками заспанные глаза и торопились на умывание.
Кто-то из мальчишек, проходя мимо, шутя, срывал с Андрея одеяло и задорно говорил:
– Что, засоня, все выспаться не можешь? Вставай, вставай! Петушок пропел давно…
И Андрюша, быстро вскочив с постели, бежал вслед за мальчишками, чтобы умываться со всеми…
Умывшись, одевшись, заправив постели, дети шли в трапезную завтракать. А потом расходились по классам.
Андрей, сидя в классе за столом, внимательно слушал учителя. Он преподавал ребятам латинский язык, который сохранили католики в своем богослужении – мессе. На этом языке говорили и писали древние римляне. Перед глазами разворачивались картины древности. Братья Ромул и Рем – основатели города Рима, которых, брошенных, выкормила своим молоком волчица. Гуси, которые спасли Рим от нашествия галлов. Римская республика. Победоносные армия и флот. Завоевания чужих земель. Полководцы – Марий, Сулла, Помпей, Цезарь… Оратор Цицерон. Писатели – Овидий и Вергилий. Бои гладиаторов в римском Колизее. Империя. Август, во время правления которого родился в Вифлееме Спаситель Иисус Христос…
Уроки греческого языка. Опять оживает глубокая древность. Осада города Трои. Ахиллес и Патрокл. Царь Спарты Леонид. Афинянин Фемистокл. Оратор Демофен. Александр Македонский. Философы – Аристотель, Платон, Сократ, Демокрит. Историк Геродот. Писатель Аристофан. Скульптор Фидий. И, конечно же, Вселенские Учители – Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст.
Слушая певучий греческий язык, вдруг вспоминается Византия. Император Юстиниан, построивший в столичном городе Константинополе великолепный храм Софии – Премудрости Божией.
Андрей сидит в классе, слушает учителя греческого языка и вдруг вспоминает, как вечерней порой, в Батурине, ему открылось видение Византии, похожее на сказку, город Царя Константина.
После утренних занятий – перерыв на обед. Немного отдыха и послеобеденные занятия… Учебный день закончен. Пришло свободное время. Можно, выйдя из монастырских ворот, пользуясь теплой осенней погодой, добежать до реки Исети, сбросить на берегу одежду и, окуная ноги в холодную воду, повизгивая, дойти до глубины и, бросившись вперед, подняв тучу брызг, поплыть, раздвигая руками прозрачные речные волны....
Возвращаясь от Исети в монастырь, не миновать пещеры старца Далмата. Он, подобно Антонию и Феодосию Печерским, выкопал ее своими руками, когда пришел на Белое Городище. Под горой бежит ключик старца Далмата. Из него подвижник брал воду, пил сам и угощал ближних. Вода в нем – холодная, свежая, чистая, целебная. Попьешь ее, зачерпнув ладонью, умоешься и хорошо у тебя на душе станет, благостно.
Душеполезно зайти в усыпальницу старца Далмата. Его мощи покоятся под надгробием. Постоять возле захоронения, помолиться, попросить о помощи, приложиться лбом к его надгробию. Ощутить благодать.
Вечерок провести в играх с ребятами. Посидеть часок за приготовлением уроков. А потом – ужин. Общая молитва и сон.
Андрюша укладывается в постель. Закрывает глаза. Вспоминает папеньку, маменьку, братьев, сестренку, дядюшек, тетушек. Мысленно просит: "Господи, Царица Небесная, спасите и сохраните моих родных. А тех, кто умер, упокоите в селениях праведных". Он улыбается, поворачивается на правый бок и спокойно засыпает, чтобы утром услышать голос будильщика и открыть глаза…
Поначалу Андрюша Капустин учился неважно. Ну, никак не давались ему латинская и греческая грамматики. По другим предметам он успевал – грамматика российская и славянская, катехизис, церковное пение, Церковный устав. И хотя его не наказывали розгой, не секли, как других неуспевающих, не ставили на колени, но он был близок к этому и оттого горевал часто.
Отец Иоанн приезжал на свидания с Андреем. Он выбегал из училищного корпуса, радостно бросался к папеньке, батюшка благословлял сына, передавал ему гостинцы, присланные маменькой, и, присев на скамеечке в школьном саду, беседовал с Андрюшей, расспрашивал о жизни в монастыре, об успехах в учебе, о друзьях-товарищах, о преподавателях.
Со скорбью он узнавал о неуспехах сына в обучении латинскому и греческому языкам. Он смотрел на Андрея и думал: «Ведь не тупица же он, по другим предметам успевает. Не иначе, как враг строит ему козни, вредит парню».
Выслушав Андрея, отец Иоанн рассказывал ему о жизни в Батурино, о маменьке, о братьях… Свидание заканчивалось. Андрюша со вздохом прощался с родимым батюшкой. В глазах у него стояли слезы.
Отец Иоанн, благословив сына, говорил ему:
– Андрюша, молись Господу, Царице Небесной, проси у Них помощи в трудах. Чаще исповедуйся и причащайся Тела и Крови Христовых. Понял?
– Хорошо, папенька, – говорил Андрей, – буду так поступать…
Приехав домой, отец Иоанн рассказывал домашним о жизни Андрея в Далматово, передавал от него поклоны… А наедине с Марией Григорьевной, он говорил, вздыхая:
Книга «Жизнь прожить – не поле перейти» – продолжение серии книг – «Храм на холме», «Богородица на стекле». В ней рассказывается о Новокузнецком храме во имя мученика Иоанна Воина. На стекле этого храма осенью 2000 года проявился образ Божией Матери. На основании этого образа написана икона, названная «Чаша терпения». В храм приезжают отовсюду люди, получившие духовные заболевания, вследствие лечения у колдунов, занятий магией, парапсихологией, гаданием, космоэнергетикой и прочим. Книга предназначена для всех,написана доступным языком, в ней собраны реальные рассказы людей из жизни.
Повесть Посвящается Елизавете Сарычевой – бабушке Николая Сергеевича Сарычева, который спас икону Казанской Божией Матери. Которая после ее реставрации замироточила и была передана в храм. Реальная история.
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».
«Варшава, Элохим!» – художественное исследование, в котором автор обращается к историческому ландшафту Второй мировой войны, чтобы разобраться в типологии и формах фанатичной ненависти, в археологии зла, а также в природе простой человеческой веры и любви. Роман о сопротивлении смерти и ее преодолении. Элохим – библейское нарицательное имя Всевышнего. Последними словами Христа на кресте были: «Элахи, Элахи, лама шабактани!» («Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил!»).
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.