Бардо дождя - [4]
Ой, чёрт!
Будто резаком полоснули по животу. Такая неожиданная, резкая, до слёз, до мычания — отточенной ножевой кромкой режущая боль.
Срываюсь на крик:
— Так что вам нужно от меня?! Что?!
Капитан, смущённо переминаясь с ноги на ногу, косит в сторону мага.
— Магистр Анастасий, тут вы уж сами… Сами скажите ему… Я в этих ваших делах ничего не понимаю.
В старом доме на странной земле было тихо.
Деревянный двухэтажный дом на краю поляны оплетён со всех сторон плотно сросшимися ветвями тёрна, сквозь густоту и непроглядье колючих побегов которого пробивались лишь толстые коричнево-зелёные стебли чертополоха.
Дом, когда-то очень давно покрашенный бирюзовой, теперь уже выцветшей и выгоревшей до бледной, голубовато-серого невнятного оттенка краской, с фасада зарос виноградной пышной бородой, а боков — бешеным огурцом, свесившим с поката крыши тугие и колючие свои шары, наполненные созревшими семенами.
Тыльная же сторона дома была ему не видна. Но, верно, и она заросла. Густо. Непроходимо.
Почему-то он был уверен, что — непроходимо. Зелёным непроглядным, спутанным сплетением.
Он не помнил, как прошёл через лес. И не понимал, как сумел пройти. Ведь казалось… Да что там казалось, и впрямь невозможно было пройти, пробраться, пробежать, пусть даже с закрытыми глазами, сжатыми губами и остановившимся дыханием сквозь этот горящий, полыхающий, потоками пламени залитый и высокими огенными столбами перекрытый лес.
Горящий лес со всех сторон окружал поляну.
И Кузьма никак не мог понять, как получилось у него пробраться через этот лес.
И почему…
Он коснулся волос.
И почему не обгорели…
Н провёл руками по одежде.
И одежка без подпалин. Цела! Совершенно цела.
И ещё…
Он внимательно осмотрел ладони. Закатал рукав на левой руке. Пощупал кожу.
Удивлённо покачал головой.
Никаких ожогов. Ни пузырей. Ни пятен. Ни вздутий. Вообще — ничего. Светло-розовая кожа. Скорее, светлая. Просто светлая с еле заметным розовым оттенком. Кровь к ней почти не прилила.
Он не чувствует жар.
Кузьма опустил рукав рубашки. Застегнул пуговицу на рукаве. И продолжил путь.
Путь? Какой путь?
«К дому… Почему я к нему иду?»
Странный лесной пожар.
Нет запаха углей. Горящего дерева и вскипающей сосновой смолы. Не слышен треск погибающий в оранжево-алом пекле могучих стволов (а ведь охвачены, охвачены они пламенем! проступают тёмные контуры их сквозь огневую завесу!)
И вообще…
Он опять остановился. На миг. Прижал ладони к ушам. Отпустил. Снова прижал. И снова отпустил.
«Что же это? Оглох?»
Щёлкнул пальцами.
И отчётливо различил на фоне ровного гула порождённый движением его пальцев отрывистый звук.
«Но чтоже тогда происходит? Почему так тихо?»
От лесного пожара…
От пожара ли?
…исходил лишь ровный и негромкий, временами едва различимый, ровный и однотонный глухой гул.
Словно однородный, искусственно синтезированный горючий материал размеренно и ровно перерабатывался поддерживаемым регулируемым поддувом пламенем в гигантской, наглухо закрытой створками топке, сквозь вентиляционные прорези которой и мог бы долететь до слуха оказавшегося рдом наблюдателя такой вот протяжный и глухой звук.
Но лесное дерево не горит так! Не должно…
И искры… Они должны лететь! Кружить в воздухе красным жалящим снегом! Они должны засыпать поляну!
Кузьма втянул голову в плечи. Снова остановился и огляделся.
Их нет! Нет! Нет искр!
И ветер.
Лесные пожары раздувает ветер. Пожары раздувают ветер. Вверх, к небесам…
Кузьма запрокинул голову.
…Ветра нет. Воздух застыл.
А над головой, и кажется — всего-то метрах в пятидесяти, тёмно-серая плотная пелена. Такая плотная, что на вид — будто матерчатое покрывало.
«Это небо? На нём — ни единого отсвета. И от него свет не исходит. Тонет…»
Кузьма опустил голову. И пошёл вперёд, к дому, решив больше уж не останавливаться.
Хоть и не знал, зачем он идёт туда. Не знал, ждёт ли его в этом доме хоть кто-нибудь. Есть ли там хоть кто-нибудь. А если есть, то примет его этот кто-то. Или, скажем, прогонит.
«А если прогонит, то куда идти? В огонь?»
Идти было некуда. Возвращаться некуда. А впереди, по крайней мере, дом. Незнакомый, неказистый… быть может, и негостеприимный, но дом.
Кузьма постоял у крыльца с полминуты. Негромко покашлял в кулак. Посмотрел на закрытые жёлтыми ситцевыми шторами запылившиеся до непроглядности окна.
Отметил, что, не смотря на его появление и дружественное покашливание, шторы остались неподвижными.
Либо хозяева его не заметили, либо не придали никакого значения его появлению у дома.
«Либо никаких хозяев нет вовсе!»
Кузьма, осмелев, быстро поднялся по опасно заскрипевшим под массивными ботинками ступеням, и, потоптавшись для приличия немного на крыльце, постучал в дверь.
Выждал немного.
Вятнув руку, постучал кончиками пальцев в ближайшее к крыльцу окно.
Вытер запачкавшиеся пальцы о джинсы.
Ещё с полминуты ждал ответа.
«А ну вас!»
И, повернув дверную ручку, потянул дверь на себя.
«А если заперто?»
Дверь подалась и с длинным печальным скрипом приоткрылась.
Кузьма просунул голову в дверной проём и произнёс негромко:
— Есть кто…
Закашлялся от полезшей в нос многолетней пыли.
Потом закончил фразу:
— …тут? Здесь?
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
Остросюжетный бизнес-роман о крупном холдинге казино и игровых автоматов, действующем в России накануне запрета игр на основной территории страны.
В этом селении есть обычай: чтобы стать полувзрослым, надо сходить в лес поохотиться на Буку.
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
Никому не дано знать, куда судьба забросит его завтра. Может — на обычную вечеринку, а может — и в иной мир, изнывающий под колдовским гнетом зловещего Владыки, где на всех, не поддавшихся его магии, ведется безжалостная охота, из казней устраиваются шоу, а право выступить в роли палачей разыгрывается в лотерею. Сумеет ли выжить в Скайлене еще вчера обычный парень, сумеет ли одолеть темные чары и одержать победу над силами зла, и что окажется для этого самым важным и нужным: подаренные магией сверхъестественные способности или любовь?
Сталин, Иван Грозный и Дракула — что между ними общего? Все эти люди вошли в историю Европы как самые одиозные и кровожадные правители, поработители народов и тираны. Но не только! Они были родственниками! В книге на основе анализа секретных архивных документов и исторических изысканий приводятся убедительные тому доказательства! Сталин был потомком двух самых жестоких и беспринципных политиков человечества, что и стало роковым для истории России фактором!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.