Банк. Том 2 - [88]
— Мне нужны снимки по вот этим координатам. Как можно более точные, с линиями высот, диаметр от координат два километра. Это требуется за полчаса.
— Они у нас в базе уже должны быть, сейчас распечатаем…
Не больше, чем через пять минут цветной струйный принтер зашуршал бумагой и из него полезли листы. Глядя на них, Хуан с чувствами, не вполне понятными даже ему самому, размышлял о том, остались ли на Земле места, где можно незаметно сделать что-то одновременно масштабное и тайное. Пожалуй, что уже нет, хотя! Подземных работ еще никто не отменял… Но ведь и при них грунт вывозить надо, а со спутника это точно заметят… Да и со срочными специфическими делами тоже возникали проблемы. Если разведывательные спутники летали по графику, который был известен «кому надо», то хоть как-то укрыться от тучи коммерческих уже практически не представлялось возможным. А то, что разведка смотрит и данные с этих спутников тоже — к бабке не ходи… Не исключено, что сидят ЦРУ или ФСБ прямо на канале связи со спутника, да и записывают все. Конечно, сейчас технологии работали на Хуана, но множество лет, в течении которых он занимался специфическими делами, давали себя знать, и его коробило. Конечно, Хуан имел дело со спутниковыми снимками в своей прошлой жизни, но ему вовсе не понравилось бы «в случае чего» оказаться на охваченной ими территории. Волей-неволей приходилось учитывать то, что, если не все, то очень многие особенности местности могут быть известны обоим противостоящим сторонам… Да… надо исходить из этого — подал голос проснувшийся в нем профессиональный солдат. Не то, чтобы грустные, а, скорее, фаталистические размышления прервал голос сотрудника о том, что все готово.
— Записать расходы на фирму?
— Нет, я сам заплачу, это личное дело. И еще… Можете сделать еще лист покрупнее и так, чтобы этот дом был посередине?
— Конечно.
Через десяток минут Хуан уже летел по шоссе, направляясь в аэропорт. Снимки он сможет посмотреть и в самолете, но с первого же взгляда было ясно, что дом там только один, иные строения отсутствовали. Конечно, что-то могло быть и на соседствующей с домом электростанции, но до нее далеко, а выходить оба раза в поле в одно и то же место, причем второй раз — не зная точного времени звонка… Нет, абсолютно невозможно! Координаты верны, это точно — не сидит же кто-то целыми днями в этом доме просто так в ожидании звонка! Да и электростанция бы вся знала, делайся там что-нибудь левое, тайна бы уже расползлась…
К счастью для Хуана, самолет был заполнен где-то наполовину и ему удалось выбрать пустую секцию кресел без соседей. Во время набора высоты и сопутствующей этому болтовни про пристегнутые ремни и спасательные жилеты он нетерпеливо открыл дипломат и стал рассматривать снимки. Дом был на довольно высоком холме и немалых с виду размеров. Но лес был сравнительно недалеко, метров двести-триста… Во там какая травка на поле зелененькая… Ты, чертов дурень, сам травки обкурился что-ли!?? Там же ЗИМА сейчас, привык жить у экватора, дубина… А раз зима, то придется поискать маскировочный халат, благо, сейчас многое военное снаряжение можно купить без малейших проблем. Но, кроме этого, понадобятся еще и радиоуправляемая игрушка, а то и не одна, и еще много что… Более-менее детальный план был готов еще до того, как все объявления в самолете прекратились и Хуан даже удивился этому — неужто он стал настолько быстро думать? Однако, перед посадкой он понял, что явно переоценил свою сообразительность, так как объявления делались аж на пяти языках — трех официальных языках Швейцарии, английском и испанском. Бедолагам-стюардессам приходилось болтать в два с половиной раза больше обычного. Ну, захотелось Вам иметь три государственных языка — так и работайте…
Тем временем, в одном из сел около районного центра за бутылкой водки шел очень интересный вечерний разговор.
— Да ты и не представляешь, сколько именно электричества тырят! Вот я сам видел, как от столба внаглую провод в хату бросили и без всякого счетчика, да и весь сказ! Просто и со вкусом…
— Тьфу! Провод какой-то похабный…
— А чо, толстенный провод миллиметра на три, а то и больше.
— Херня все это твой провод! Вот я у новорусского дома целых три трансформатора видел, угадай, какой мощности!
— Ну и на сколько они? Киловатт на двадцать, поди?
— Ха! Бери выше!
— Ну и сколько? Пятьдесят, сто?
— С трех раз ты не попал, должон мне бутылку!
— Базара нет! Уже любопытно стало, сколько ж там?
— По двести киловатт каждый. — Повисло полуминутное молчание
— Них** себе!!! Ты не гонишь, где ж это такой дом-то? Кстати, в натуре держи бутылку, удивил ты меня очень сильно, но! Если я их там не найду — отдашь.
— Ну, по снегу ты туда хер дойдешь, но я их сам видел. Новорусский дом на холме рядом с электростанцией. Там за домом даже бетонная плита для них специально залита. Сам эти трансформаторы туда завозил, где ж не увидеть-то…
— Ага, понятно. Ну, доберусь туда по весне, но, если их там не будет — пузырь с тебя.
— Без вопросов. Если ты туда не дойдешь, то они там их точно хрен снимут по такой погоде и дороге.
Это и роман о специфической области банковского дела, и роман о любви, и роман о России и русских, и роман о разведке и старых разведчиках, роман о преступлениях, и роман, в котором герои вовсю рассматривают и обсуждают устройство мира, его прошлое, настоящее и будущее… И, конечно, это роман о профессионалах, на которых тихо, незаметно и ежедневно держится этот самый мир…
Роман о реально существующей научной теории, о ее носителе и событиях происходящих благодаря неординарному мышлению героев произведения. Многие происшествия взяты из жизни и списаны с существующих людей.
Маленькие, трогательные истории, наполненные светом, теплом и легкой грустью. Они разбудят память о твоем бессмертии, заставят достать крылья из старого сундука, стряхнуть с них пыль и взмыть навстречу свежему ветру, счастью и мечтам.
Известный украинский писатель Владимир Дрозд — автор многих прозаических книг на современную тему. В романах «Катастрофа» и «Спектакль» писатель обращается к судьбе творческого человека, предающего себя, пренебрегающего вечными нравственными ценностями ради внешнего успеха. Соединение сатирического и трагического начала, присущее мироощущению писателя, наиболее ярко проявилось в романе «Катастрофа».
Сборник посвящен памяти Александра Павловича Чудакова (1938–2005) – литературоведа, писателя, более всего известного книгами о Чехове и романом «Ложится мгла на старые ступени» (премия «Русский Букер десятилетия», 2011). После внезапной гибели Александра Павловича осталась его мемуарная проза, дневники, записи разговоров с великими филологами, книга стихов, которую он составил для друзей и близких, – они вошли в первую часть настоящей книги вместе с биографией А. П. Чудакова, написанной М. О. Чудаковой и И. Е. Гитович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.