Банк. Том 1 - [130]

— Ох, и дуры же мы тогда были!

— Эт точно… Одна хотела красивого, одна сильного, а результат налицо — вздохнула Ленка.

— А искать-то дурам надо было умного, кстати, еще об одной молодой дуре… — Мать повернулась к Маше, Ленка сделала так же.

— Ты там хоть не залетела?

— Не, у него резина была.

— Это хорошо… Ну, и как он тебе? Только, Христа ради, не говори, что хороший и добрый, так как лучше и добрее твоего отца быть легче легкого.

— Если вы об уме, то он умный, уже на второй курс Бауманки осенью пойдет. Сам он учится, на бюджете, без отца и матери.

— А они-то куда подевались?

— Померли, а как именно — расспрашивать не стала. Я и узнала только потому, что он походя сказал «мой покойный папаша говаривал», а потом один раз про то, жива ли мать, спросила. Жизнь у него тоже не сахар…

— То-то я смотрела, что он смурной слегка — вмешалась Ленка.

— Да, если присмотреться, это видно — подтвердила Маша. — Не сильно, но все же…

Мать повернулась к Ленке

— Тебе-то он как? Она ведь сейчас головой толком не думает ну совершенно, нам ли не знать…

— По-моему, очень даже неплох. И, кстати, насчет того, что он не дурак, дочь твоя права.

— Уж тебе-то судить о чужом уме! Ты ведь моложе меня и глупее! — усмехнулась мать

— Может, и глупее, но хорошо слышу, чего вокруг говорится — ухмыльнулась в ответ Ленка. Ты бы это тоже вразумела, если б от старости мозги не отсохли.

— Эх, дать бы тебе в ухо, чтоб много не слышала! И выпороть бы тебя вдобавок тоже не помешало, за полное отсутствие почтительности и уважения к старшим… А, если серьезно, уже интересно стало, что ж это я пропустила?

— В начале разговора ведь было ясно сказано про то, что он Семену помог и продолжает помогать. Матери с отцом у него нет, стало быть, помогает один. И если он помогает безусловно толковому человеку, то даже такой старой дуре должно быть понятно, что, как минимум, кое в чем он уже не намного глупее Семена. И это в таком-то возрасте!

— Действительно… Стало быть, умен в самом деле…

— Да и понравилась она Сереге тоже в самом деле. Он ведь Машку сразу среди прочих разодетых, начесанных да накрашенных овец, которые на него вовсю пялились с полуоткрытими ртами и строили глазки, выбрал. Хотя и одета она в перешитые Юркины шмотки и стояла при этом подальше и в тени. Те-то в первых рядах маячили, чуть друг дружке ребра локтями не поломали… А Маша не навязывалась ему ну нисколько!

— Однако, он начинает даже мне нравиться. Хоть и молодой, но уже видит человека, а не только тряпки на нем…

— Мало того, он еще и к косметике относится не очень — вмешалась Маша. Серега мне сказал, что я не должна краситься, как дура и косметика мне совсем не нужна… и так самая красивая… смущенно добавила она, так как взгляды старшего поколения женщин удивленно и недоверчиво уставились на нее.

— Чего, так прямо и сказал?

— Да… Еще сказал, что если приспичит, то попросил хотя бы со старшими посоветоваться, ну, хоть с Вами, Елена Ивановна… Я, кстати, над его словами подумала, припомнила некоторые лица на танцах и в школе и поняла, что на танцах они выглядят после косметики даже хуже.

Последовало долгое молчание.

— Эх, Катька… Зря ты ее дурой называешь, мы в ее возрасте были куда как глупее…

— Да и зять-то каков!? Пожалуй, он совсем не глупее старого даже сейчас будет…

При слове «зять» Маша просто открыла рот. Ну ничего себе, как лихо дела проворачиваются! Однако, мать совершенно не обратила на это внимание после реплики подруги

— Да! Я ж совсем забыла! Он еще при всем этом и старших слушает!

— Ленка, не гони! Ты, видя, что он мне понравился, начинаешь напропалую врать и надо мной прикалываться! Такого ж вообще не бывает, оставь давай в покое свои молодежные шуточки!

— Да чтоб мне треснуть! Когда мы утром говорили о том, что может быть драка, он вызвался старому помочь. Так Семен ему сказал, чтобы никуда не рыпался, разве что у него самого дела совсем плохо пойдут, а вперед и по своей воле — ни-ни. Я ему тоже кое-чего сама наказала, чтоб не лез, так как Юрка мужик очень стремный…

— Ну и чего?

— Да в том-то и дело, что совсем ничего! Заткнулся, сидел тихо и не спорил даже. Хотя на Юрку он очень серьезно осерчал, по глазам видела. Сама ж знаешь, как у них перед дракой глаза зыркают, смотрел Серега очень не добро…

— Все так и было — подтвердила Маша, успевшая прийти в себя.

Мать недоверчиво посмотрела на дочь в поисках признаков лжи, затем перевела взгляд на Ленку, однако пристальное рассматривание обоих не обнаружило совершенно ничего. В который раз с начала разговора в воздухе повисло молчание. Затем мать обняла дочь

— Моя ты Машенька! Наверно, Бог на небесах таки есть и он нас не оставил! Держись за своего Серегу руками и ногами, но вот только, если начнет пить — смывайся сразу, куда глаза глядят! На меня посмотри и не делай таких же глупостей. Маша почувствовала мелкую дрожь и понял, что мать опять заплакала. Ей самой вдруг стало страшно…

— А ну как не вернутся?

— Вернутся! — уверенно сказала Ленка. Я Сереге в глаза заглянула, так он очень недоволен расставанием был и нервничал. Не бойтесь, нормально все будет.

— Хорошо тебе, Ленка, говорить… Что-то и у меня уже душа не на месте…