Банк. Том 1 - [123]

— Сережа! Спасибо тебе больше, что ты меня заприметил! Я ж в этом тряпье выгляжу совсем страшно, да еще и косметики у меня совсем нет…

Серега аж обалдел! Если она начнет малевать себя, как те дуры… Надо что-то делать и пресечь это на корню! Как бы это ловко сделать? К счастью, он вспомнил обращение Моркофьева, но решил начать с ласковых слов.

— Машенька! Твою красоту не умалит даже такое, как ты говоришь, тряпье, она через него просто просвечивает насквозь. Да и не в тряпках дело, главное — был бы человек хороший, а хорошие тряпки приложатся, да и я постараюсь помочь. Но вот что касается косметики…

Сергей сделал паузу и постарался придать своему голосу те же самые интонации, что и Семен. Это ему удалось.

— Мария!

Маша удивленно встрепенулась

— Я тебе сейчас кое-что скажу, от чего ты несказанно удивишься, а ты мне потом сделаешь одно обещание. Знаешь, почему именно я обратил внимание именно на тебя? Ты же стояла в тени, как спряталась.

— Нет… прозвучал явно озадаченный ответ.

— Так вот, я это тебе сейчас скажу. Глядя на то, как накрашены все окрестные девки, а размалеваны многие из них почти, как клоуны в цирке, я обратил внимание именно на ту женщину, у которой хватило ума не накраситься вообще! Я тебя только после этого как следует рассмотрел!

Ответом был лишь несказанно удивленный взгляд.

— Да, все именно так и есть, не удивляйся! Зачем тебе это, ты же ведь и так самая красивая! И должна быть не менее умной, во всяком случае, настолько, чтобы не мазаться, как семилетняя девчонка, которая стащила мамашину помаду с румянами. А все они намазались именно так.

— Что, совсем-совсем нельзя? Я готова пообещать даже и это, но…

Серега призадумался. Слишком суровые меры, пожалуй, неуместны, но и на самотек дело пускать явно нельзя!

— Так… Прежде всего, тебе не надо уродовать свое лицо разной краской. Губы красить можешь, только, Бога ради, не пытайся расширить свой рот помадой на сантиметр во все стороны, это смотрится просто жутко. Что до остального… спроси у матери, что ли, она тебе, если хоть немножко соображает, подскажет то же самое.

Маша грустно вздохнула.

— Да где ей в этом соображать, он ее косметику, когда я еще в первом классе была, выкинул или пропил…

— Ну… тогда у Елены спроси потихоньку. Она, если хоть капельку в чем-то понимает, наверняка скажет, что тебе это просто не нужно. Мой покойный папаша говаривал, что почти все женщины учатся краситься только годам к тридцати, но ты-то не почти все! Просто дай мне слово, что ты, если и будешь краситься, то с умом и не будешь выглядеть, как те, не то, что женщины, а просто раскрашенные индейцы на танцах. Я же не со зла и не от жадности, а просто хочу, как лучше! И учти, повторю еще раз — тебе сейчас это не нужно вообще. И не вздумай брови выщипывать, нельзя такую красоту портить! Если хочешь — дам тебе деньги на тряпки, но, ради Бога, не размалевывайся по-дурацки!

Маша призадумалась. А ведь парень-то прав! Проанализировав свои ощущения, когда она чувствовала себя белой ненакрашенной вороной, она поняла и честно призналась себе в том, что дело тут в банальной зависти, а насчет индейцев… Да он, пожалуй, и тут прав! Сравнив в памяти лица знакомых в школе и на танцах, она с удивлением поняла, что на танцах они выглядят хуже. Просто краситься перед танцами было принято, как некая негласная установка. То, что Сергей умеет незаурядно работать не только руками, но одновременно и головой, произвело на Машу неизгладимое впечатление. Да еще и высшую математику учит… И считает ее самой красивой! Однако, надо бы разобраться и с тем, что он сказал походя.

— Обещаю. Скорее всего, я даже и краситься не буду, так как прав ты. Бедный Сережа…

— Чего ж я бедный?

— Мать-то у тебя жива?

— Нет. Один я остался…

— А Семен Васильевич тебе кто?

Спонтанный ответ Сереги на совершенно не ожидавшийся им вопрос, хоть и был абсолютной правдой, удивил его самого

— Сейчас он мне, как отец. Мы с ним чисто случайно познакомились, я-то ему сначала по вычислительной технике и программированию помог, а потом и он меня тоже много чему подучил…

— Повезло тебе с ним, не то, что мне с моим…

— Машенька! Забудь о том скоте! Деньги у меня кое-какие есть, хотя их и не много, но будем вместе по жизни прорываться. Что-нибудь, да и придумаем.

Маша, хоть и радостно, но внимательно посмотрела в лицо Сергея и на этот раз заметила в нем ту же самую полускрытую тоску и грусть, какие она видела и у себя в зеркале. Бедолаге ведь тоже приходится несладко и он знает, что такое лишения. И, несмотря на все это и крайне вероятные в будущем проблемы, Серега выбрал именно ее! Повинуясь охватившему ее порыву, Маша обняла и жадно поцеловала парня со страстью и нежностью, многократно компенсировавшими полное отсутствие опыта. Когда, неизвестно через какое время они таки смогли оторваться друг от друга, Серега не мешкая обнял девушку за талию и увлек ее в другую комнату, что было совершенно нетрудным…

Тем временем «Игорек» в Москве взялся за дело решительно и ничего не откладывая. Основной его задачей на первом этапе было вступление в контакт с системными администраторами Ультрима. Он стоял метрах в пятнадцати в стороне от выхода из банка. Рядом с ним на строго выверенном расстоянии лежал букет цветов. Вообще-то его купил сам Игорь, но лежал он именно так, чтобы в случае чего откреститься от букета, как забытого кем-то. С расположением выхода ему повезло: и стоянка автомашин и метро находились в одной стороне и, естественно, не той, с которой стоял Игорь. Поэтому почти никто на него не обращал внимания. Разве что охрана, но для нее-то и был куплен букет. Скорее всего, он будет принят за незадачливого кавалера, но Игоря это устраивало как нельзя лучше. Целью его отнюдь не сексуального интереса были мужчины, а не женщины. Дополнительным преимуществом наблюдателя снабдили архитекторы здания — Игорь мог заранее рассмотреть выходящих сквозь стекло. Лучшего места и не придумать.