Банджо-блюз - [63]
– Новом витке?
– Игра – это цикл. Ты разорвал его и изменился. И это лучшее, что с тобой могло случиться.
Дункан покачал головой. Его рана до сих пор не зажила, а дрожь не утихала. Он обрёл способности, о которых никогда не просил. Но не это вызывало в нём безотчётный ужас.
Ведь когда Митос говорил «всё закончилось», он имел в виду, что всё только начинается.
От других команд
Мир Дж. Р.Р. Толкина
Vielle
О Замысле и тараканах
WTF ChKA 2014
– …Иди сюда, маленькая, – тихо и печально, протянув руку сквозь пламя. – Видишь, как с тобой обернулось…
Огненная ящерка скользнула к нему на ладонь, сложила крылья и свернулась клубочком – маленький сгусток остывающей лавы, только тёмные глаза смотрят грустно и виновато.
– Будешь жить у меня, что ж поделаешь… Только лучше бы и он с нами ушел, как ты думаешь?
Саламандра шевельнулась и моргнула.
– Может, он всё же решится…
Когда к садам Лориэна подошёл Ауле, на нём лица не было. Не сразу Ирмо добился ответа – что же произошло? Ваятель отмалчивался, отводил глаза, жадно прихлёбывал виноградный сок – Ирмо хотел возразить, мол, оставь, он же подкисший, – но Ауле вдруг заговорил, быстро и сбивчиво: о танце пламени, гибком чешуйчатом существе – Ллах, о Замысле…
Сначала Ирмо не понимал – зачем? Если такого не должно быть? Да и разве живое может обитать в огне? Но он так и не решился ничего спросить: слишком потерянным выглядел Ваятель.
– Мелькор унёс, сказал, будет жить у него, – закончил рассказ Ауле. Помедлил и спросил: – Он же её не бросит?
– Нет, конечно, – ответил Ирмо, стараясь говорить уверенно, чтобы успокоить, снять… тоску? Страх? Целитель душ ещё толком не знал названия этим чувствам. А сам думал: как это – творить то, чего нет в Замысле? И зачем?
– Послушай, тебе никогда не хотелось создать что-то совсем новое? Не предусмотренное Замыслом?
Йаванна вздрогнула, услышав знакомый вопрос, обернулась. Нет, не он. Не Мелькор – Ирмо.
– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы…
– Нет, – торопливо возразила Валиэ. – Нет, конечно. Замысел совершенен, разве можно придумать что-то прекраснее задуманного Единым? А почему ты спрашиваешь?
– Просто, – Ирмо смешался. – Просто...
Он не хотел рассказывать о том, что случилось с Ауле, и объяснять, почему вообще решил заговорить об этом. Он просто хотел проверить.
– Никогда не думала ни о чём подобном! – заверила вслед Йаванна.
Ирмо не знал, что немногим позже перебравший забродившего сока Ваятель сам выложит всё супруге.
Крылатый отозвался на зов Ирмо не сразу, но, главное, всё же отозвался. Ирмо ожидал его у границы своих владений.
– Ты звал, брат? – в глазах Крылатого плескалась тревога, и Владыка Видений заговорил прямо, отбросив тщательно заготовленную речь:
– Ауле рассказал про Ллах. Ты унес её, да?
– Да, – Мелькор хотел добавить ещё что-то, но Ирмо шагнул ближе, раскрывая ладонь. Цветок?
Глаза старшего удивленно расширились, и Ирмо улыбнулся: Эстэ тоже удивилась, когда нежно-голубой цветок зашевелил усиками и пополз к ней, трепеща лепестками, то есть крылышками. Светлые отметины на крыльях – следы последних, завершающих касаний...
– Можешь тоже взять себе? Пока всё в порядке... только я что-то не уверен, что цветы могут летать – по Замыслу. А если им всё-таки можно, я потом заберу, ладно?
– Ладно, – согласился Мелькор и протянул руку. Бабочка перебралась к нему и начала деловито взбираться по рукаву.
– Вот и хорошо, тогда я остальных тоже соберу? Их совсем немного.
escapebox
Прежде всего отец
WTF Tolkien Elves 2014
Паника и хаос улеглись.
Шум деревьев затих, и безмолвие снова завладело ночью. Орки давно ушли, и существо, названное Голлумом, сбежало вместе с ними. Но разведчики все еще пытались найти их след.
Трандуил сидел в своем кабинете и барабанил пальцами по подлокотнику. Леголас, его сын, был одним из разведчиков, пытающихся преследовать орков. Сердце Трандуила замерло, когда раздался стук в дверь, и ему доложили, что существо сбежало, а его охранники были убиты орками. Ему едва удалось сохранить серьезное выражение лица, и он даже не заметил, что задержал дыхание, пока посланник говорил, что Леголас повел разведчиков юга по их следу.
Трандуил почти желал, чтобы они ничего не нашли.
Он чувствовал страх, такой же, как в тот момент, когда сопровождал своего отца к вратам Мордора. Такое же смятение, как тогда, когда ему пришлось возвращаться домой едва ли не с третью своего войска. И ту же печаль, которая, казалось, притупилась, когда Трандуил женился, а затем совсем ушла, стоило единственному сыну впервые схватить его за волосы и рассмеяться. Но страх вернулся и накрепко засел в сердце, когда убили его супругу. И с тех пор Трандуил знал, что однажды время придет, и ему придется действовать.
Долгие годы он, а перед ним его отец, старались оградить своих подданных. Снова и снова они терпели поражение, но никогда не прекращали своих попыток, и Трандуил никогда не мог позволить страху, печали и вине захватить его. Лесной народ должен быть счастлив, защищен и беззаботен. Он должен слагать песни радости, потому что у него есть все, о чем можно только мечтать. И даже если этот хрупкий мир, который они пытались создать, часто нарушался, Трандуил не мог просто так разрушить его.
