Банджо-блюз - [61]

Майкрофт оборвал провокационные мысли. С Шерлоком ничего не случится ещё пять месяцев.

А вот по истечении этого срока… Побегаем, братишка?

Холмс перевернул газетный лист. На внутренней стороне запястья ещё немного зудела свежая татуировка Наблюдателя.

До идеи проверить могилу Мориарти он додумался и сам. Результаты Шерлоку понравятся.

А Джон… Что ж, пусть будет Джон. В уставе Ордена нет ни единого упоминания, что у одного бессмертного не может быть двоих Наблюдателей.

Ни единого упоминания.

bfcure Game Over

За пределами невидимого круга по-прежнему светило весеннее солнце, трепетали на лёгком ветру ветки и листья, и вода в горном ручье становилась немного теплее.

Здесь же, в сорока милях от Гленфиннана, позёмка окутывала всё вокруг непроницаемым серым покрывалом, а снег лез в глаза и забивался под воротник.

Дункан пытался подняться, но в его теле отзвуками чужих жизней ещё пело электричество, и ноги не слушались. Последний поединок дался ему нелегко – Клаус из Гента распорол его правую руку практически до кости, и кровь оставляла на снежном покрове яркие красные следы. Дункан не обращал на них внимания.

Безумие схлынуло, и впервые за долгие месяцы подсознательный приказ «Убей!» не туманил голову. Его место заняло отчаяние. Дункан припоминал разрозненные картинки, фрагменты произошедшего, лица и имена. Почти все, кроме самых важных.

Аманда, Роберт, Джина, Кира, Кедвин… Он надеялся, что они уцелели. Или, по крайней мере, погибли не от его руки.

Когда-то – десять лет назад? пятнадцать? – Митос шутил, что Бессмертные размножаются почкованием, а Сбор – это механизм естественного отбора и контроля популяции одновременно. Тогда Дункан закатывал глаза и смеялся, но теперь он был готов поверить, что в словах старейшего Бессмертного, вероятно, имелся смысл. Ведь всем известно, что в каждой шутке…

Митос. Сколько лет Дункан его не видел? Неужели с тех самых пор, когда тот высадил его у кладбища, где Коннор Маклауд назначил встречу своему брату по клану?

Нет, они виделись ещё один раз. После поединка с Келлом не прошло и недели. Фейт куда-то вышла, Дункан варил себе кофе, когда в дверь постучали, и мощная волна Присутствия накрыла его как прилив.

– Адам?

– Я принёс привет от Джо, – сказал Митос.

В одной руке у него была бутылка виски, а в другой – пакет, из которого классически торчали багет и зелень.

Они устроились в гостиной. Разговор не клеился, да и говорил в основном Митос, рассказывал свежие сплетни об Аманде, упомянул, что в группе Джо появился новый гитарист и что этот гитарист играл даже лучше, чем Джо.

– Врёшь же.

– Вру, – согласился Митос. – Стараюсь тебя расшевелить. Это не твоя вина, Мак.

– Это всегда не моя вина, – горько прошептал Дункан. – Но почему-то получается так, что я убиваю своих друзей.

– Коннор тебя вынудил. Сделал всё, чтобы ты нанёс ему смертельный удар.

– А остальные?

– Сотворили нечто такое, что тебе пришлось их остановить. Кроме того, ты казнил не всех.

– И кто же остался в живых, скажи на милость?

– Я.

Дункан явственно скрипнул зубами.

– Митос…

– Ты учишься, Горец. И это хорошо.

Вернулась Фейт, и Митос тут же попрощался. Растворился в ночи как призрак. Конечно, Дункан мог позвонить ему сам. Или спросить адрес у Джо: Митос ценил свою дружбу с экс-Наблюдателем и часто ему писал, а также присылал открытки, причём не только на дни рождения и Рождество.

Но Дункану вечно что-то мешало…

А теперь было поздно.

Дункан застонал и предпринял очередную попытку принять вертикальное положение, но всё, чего ему удалось добиться – это встать на колени. Рука полыхала, и он чувствовал, как лихорадка распространяется дальше, и, клетка за клеткой, организм терпит поражение. Это ощущение было чужеродным, непривычным, но Дункан не хотел ни о чём думать.

Какое-то еле уловимое движение привлекло его внимание, и он поднял глаза. Знакомая фигура выступила из зимней мглы и словно поплыла к нему.

Митос. Единственный человек, которого Дункан никогда не сможет убить. Бессмертный, по-настоящему достойный Приза, ибо его знания неизмеримы, а мир для него – буйство красок, где нет места лишь чёрному и белому цветам.

Дункан силился разглядеть меч в руках Митоса и не мог. Потому что меча там не было – Митос приближался, держа руки в карманах расстегнутого пальто.

«Ничего, он воспользуется моей катаной», – решил Дункан и зажмурился, покоряясь своей судьбе. Замерев в таком положении, он напряженно вслушивался и ждал, когда катана со свистом рассечёт воздух, прежде чем снести ему голову.

Вместо этого руки, полные скрытой силы, резко дёрнули его вверх, и, всхлипнув, Дункан невольно ткнулся лицом в знакомый белый свитер. Растянутый и мягкий, из тех далеких времён, когда Митос не стеснялся заимствовать понравившиеся ему вещи из комода на барже.

– Если всё это правда, и в конце останется лишь один из нас, – с трудом выговорил Дункан, – то это должен быть ты.

– Идиот, – буркнул Митос, но Дункану показалось, что голос у него всё-таки дрогнул. – Пошли. Моя машина неподалеку.

Путь до чёрного «Лендровера» Дункан не запомнил. Он рухнул на пассажирское сиденье и отключился, но, видимо, ненадолго – Митос тряс его за плечо и что-то бормотал. Дункан уловил слова «аптечка» и «где-то здесь», мысленно удивился, зачем ему аптечка – он же Бессмертный, а потом его руки коснулось что-то холодное.