Банджо-блюз - [35]

– Роберт де Валикур, – ответил он кратко, не полагаясь на свой голос.

Горец услышал вздох Митоса за своей спиной.

– Как Джина? – спросил древний.

Была какая-то мягкость в голосе Митоса, что подвигло Маклауда заговорить. Maк знал, что Митос испытывал симпатию к Валикурам, особенно к Джине. Ну, после того, как Джина не стала пытаться взять его голову и помогла ему сыграть грубую шутку с Маклаудом.

Maк сел в кресло напротив своего друга, потирая руками уставшее лицо.

– Ее там больше нет, Митос. Это похоже на то, что тело все еще функционирует, но ее мысли, душа просто ушли. По-видимому, она была в таком состоянии с ночи смерти Роберта.

– Хм. – Митос распрямил свое долговязое тело и, подойдя к иллюминатору, стал глядеть на противоположный берег.

Maк продолжал, слишком усталый, чтобы остановиться:

– Они были женаты уже более трехсот лет. Неудивительно, что она не способна признать его смерть. Я просто не знаю, как помочь ей. Что я должен сделать, позвонить психиатру и сказать: «Доктор, тут есть женщина, которая только что потеряла мужа после трехсот лет брака. Вы можете прийти, скажем, во вторник?»?

– Вождь клана поднимает голову, – определил Митос. Maк взглянул жестко. Древний не отвел глаз. – Ну вот опять, Дункан Маклауд из клана Маклаудов. Пытаешься взвалить проблемы всех остальных на свои плечи. Это никогда не работает, ты знаешь. Джина сильная женщина. Она вернется.

– Допустим, а если нет? – возразил Maк.

Митос, естественно, имел готовый ответ.

– В отличие от смертных, у нее есть время, чтобы решить этот вопрос. Смерть от горя не убьет ее.

Позиция пятитысячелетнего рассердила Маклауда.

– Посмотрите, кто тут рассуждает. Господин Ни к Кому Не Привязанный.

Наступило долгое молчание, потом Митос поглядел на Мака тысячелетним взглядом.

– Маклауд, ты знаешь меня не так хорошо, как думаешь, – сказал древний очень тихо.

– Извини, – пробормотал Maк. Он знал, что Митос пытался подчеркнуть, и вспомнил Шона Бернса, однажды пытавшегося сделать очень похожее замечание. – Извини, Митос. Я просто очень устал.

– Я заметил. – Митос подошел к дивану и сел. – Ты должен немного поспать. Не беспокойся, я не буду шуметь.

Лоб Maка пошел морщинами.

– А почему ты у меня оказался?

– В моей квартире прорвалась водопроводная труба. Я начинаю ненавидеть Париж.

– Так покинь его. – Maк встал и пошел в свою спальню.

Митос, глядя задумчиво, поудобнее устроился в подушках дивана.

– Думаю, я немного задержусь.

– Как хочешь. Я, вероятно, не смогу поддерживать веселье.

– Как всегда.

Когда Дункан проснулся, Митос заканчивал готовить завтрак.

– Дрожжевые блины, – объяснил Древний. – Несколько лучше, чем ваши современные оладьи.

Дункан признал, что они были хороши. Он использовал процесс приема пищи как предлог, чтобы не встретиться с устремленными на него карими глазами.

– Итак, сегодня ты снова направляешься в замок? – спросил Древний мимоходом. Маклауд не стал отвечать, и Митос вздохнул и усмехнулся, собрав морщинки в уголках глаз. – Не можешь остаться в стороне. Я полагаю, это мне в тебе и нравится.

Эта фраза поразила Горца. Митос никогда не говорил, что ему кто-нибудь нравится. Он не успел ответить, потому что прозвенел телефон.

Он поднял трубку.

– Алло? Луи, как Джина? – Пауза. Улыбка облегчения пробежала по лицу Горца. – Это здорово! – Когда он выслушал все, что Луи говорил, улыбка сменилась беспокойством. – Держи ее там, Луи. Делайте то, что нужно, вплоть до ее убийства. Скоро буду. – Маклауд положил трубку и потянулся за своим плащом.

– Проблемы? – поинтересовался Митос.

– Джина очнулась, но Луи беспокоится, что она уйдет, и в конце концов ей отрубят голову. Я поеду туда. Не хочешь со мной? – Maк натянул обувь.

Митос покачал головой.

– Это было бы нарушением Правила Выживания Митоса номер 128.

Maк приподнял бровь.

– Это про что?

– Держитесь подальше от разъяренных женщин. Киплинг был прав насчет женского рода.

– Ну, я не могу ничего не делать.

Горец вышел.

Митос плюхнулся обратно на диван.

– Разумеется, нет. Ты Дункан Маклауд из клана Маклаудов, – задумчиво пробормотал он.

Дункан услышал голос Джины еще до того, как почувствовал ее присутствие. Она кричала в основном на французском, с отдельными словами и выражениями из нескольких других языков, и все, что она произносила, было непечатным в любом из них. Она перестала кричать, как только почувствовала Горца.

– Дункан! Они сделали меня пленницей в моем собственном доме, эти... – она принялась описывать своих слуг в очень нелестных выражениях.

Шотландец подумал, что был бы счастлив, находись она в постели и без признаков жизни. Сейчас он по-новому увидел ее. Джина была даже тоньше, чем казалась лежа. Под глазами залегли темные круги, а кожа стала землистой. Однако его больше волновала маниакальная страсть в ее темных глазах. Не настоящие эмоции, а странное, пугающее возбуждение.

– Джина, все в порядке. Я здесь. – Он быстро пересек пространство между ним и его подругой, не выпуская из поля зрения собравшихся слуг. Джина вдруг схватила его за руку, сжав как тисками.

– Дункан, ты здесь. Ты пришел. – Ее глаза распахнулись, как будто она только что его заметила.