Бамбуковая крепость - [11]

Задаю председателю Хоанг Зи Хаю вопрос: «Если так, то не возникает ли тяга больше времени и труда отдавать приусадебному хозяйству, а не кооперативному полю?» И сразу же понимаю его абсурдность: на личном участке нет риса, а как можно прожить без основы основ? Покупать его по рыночной цене невыгодно, проще получить за работу в кооперативе.

Если земля раздается на три года в распоряжение отдельных семей, то в чем же заключается роль кооператива? А в том, что из восьми звеньев цепочки, протянувшейся от необработанного поля до жатвы, только три поручаются крестьянской семье, а пять обеспечивает кооператив в целом.

В правлении кооператива на стене висят план сельскохозяйственных угодий и таблица сроков работ в зависимости от сорта риса и категории земли. Вот, например, сорт «нонг нгиеп-27». Его выращивают в течение основного, осеннего цикла полевых работ на севере Вьетнама. Начнем с графы «сев». В ней отмечено число — 25 мая.

В это время только кое-где начинается уборка весеннего урожая, и поля покрыты золотом созревших колосьев. Пока крестьяне готовятся к жатве, специализированная бригада кооператива начинает высев отобранных семян в грядки, которые в Нгуенса занимают 5 гектаров. Они особенно тщательно обрабатываются, выравниваются. Земля должна быть достаточно влажной, но не покрыта водой. Предварительно пророщенные в бамбуковых корзинах семена разбрасываются по мокрой поверхности, и скоро всходы покрывают грядки плотной светло-зеленой щеткой. Выросшая на пяти гектарах рассада будет высажена на 137 гектарах. Бригада, которая занимается семенами, на это время освобождается от других работ и получает особую плату от кооператива.

Пока рассада подрастает, а это занимает примерно месяц, часть полей освобождается в ходе жатвы от спелого весеннего риса, их снова заливают водой. На низких полях жнецы работают прямо в воде, но в Нгуенса большинство чеков на время жатвы высушиваются. Распределение воды на поля — это тоже дело кооператива. Насосные станции работают на полную мощность. В этот сезон многие города, даже Ханой, часто испытывают перебои с электроэнергией: ток идет в деревни. В Нгуенса на случай отключения от сети у каждой из двух электрических водокачек есть дизельный дублер. Эта техника входит в основной фонд кооператива. Специальная бригада следит за равномерным распределением воды по всем чекам.

Рослый, сильный и умелый пахарь всегда был в деревне самым ценным работником. В старину, если он даже не имел своей земли, это не принижало его положения в общине. Далеко не каждый умел точно на глубину 8 —10 сантиметров вспахать поле сначала вдоль, а потом поперек, налегая на плуг и шествуя почти по колено в воде. Жена при этом обычно направляла и погоняла буйвола. Не все крестьяне могли нанять такого квалифицированного пахаря. Стоило это дорого. Но если своего буйвола не было, то выбирать не приходилось. В Нгуенса и до революции были специализированные бригады пахарей. Их нанимали помещики. Мелкий землевладелец старался обойтись своими силами.

Сейчас в кооперативе Нгуенса тоже есть специальная бригада пахарей и 150 буйволов. Обычно времени на пахоту и боронование мало. Тогда в уездной МТС нанимают тракторную бригаду. Она работает круглые сутки в три смены. В 1980 году тракторами была вспахана половина всей земли общины. Остальное пахали на буйволах. Председатель Хоанг Зи Хай сказал мне, что кооперативу выгоднее не прибегать к помощи «стальных буйволов». Если сроки не поджимают, то целесообразнее обойтись живыми. Как ни дорого ценится труд пахаря-профессионала, он пока дешевле бензина и прочих расходов на технику.

Итак, наступает 25 июня. Пока кооператив готовил семена, рассаду, заливал водой поля, пахал и бороновал, крестьянские дворы, звенья, бригады заканчивали жатву на закрепленных за ними участках, молотили зерно, свозили положенную долю в «общий котел», занимались домашними делами, ездили в город на базар и к родственникам, играли свадьбы.

Теперь наступал период, когда закрепленные за ними поля вновь превращались как бы в «собственность» каждой семьи. Пришла пора высадки рассады.

В это время белоснежные облака начинают расползаться клубами вверх, поднимаясь от горизонта десятками Эверестов. По вечерам в них прыгают длинные змейки молний, воздух густеет до предела, обволакивая людей липкой влагой и, наконец, все вокруг скрывается за пеленой тропического ливня.

Начало сезона дождей — сигнал к высадке рассады. Но если он задерживается или наступает «вяло», как, например, в 1983 году, то нет большего горя для крестьян. Спасти может только хорошая ирригационная система с механическими водокачками, как в Нгуенса.

«… Взрослые мужчины во главе с самым почтенным старцем вышли почти на сухое поле. Они были одеты, как будто шли в пагоду на праздник рождения Будды: в бордовых аозаях и в таких же повязках-тюрбанах вокруг головы. В руках у них были бамбуковые палки, а на глазах слезы. Они царапали сухое потрескавшееся поле палками, будто гребли по реке на большой пироге, а старец шамкал что-то в сторону неба, прося у него дождя».

Эта картина так глубоко отпечаталась в детском воображении председателя Хоанг Зи Хая, что отчетливо предстает перед ним и сейчас, более тридцати лет спустя. В то лето 1945 года небо не дало вовремя дождя. Рисовая рассада в тесных грядках переросла и стала увядать. Кое-кто в отчаянии пытался ковырять плугом сухую землю и запихивать в нее пучки рассады, надеясь, что вот-вот хлынет спасительный ливень. Но зеленые пучки желтели, так и не дождавшись воды. Тогда и вымерла треть деревни…