Баллада о Розеттском камне - [16]
«В последнем десятилетии XVIII века в не слишком бедной, но и не слишком богатой семье родился мальчик, и был он весьма темнокож, к тому же — с курчавыми волосами…»
— Но это уже было?!
— Вы уж решили, что речь снова пойдет об Александре Сергеевиче Пушкине? Нет. Этот мальчик родился на девять лет раньше в другой стране и проявил свой гений совершенно в иной области, став отцом новой науки… У него было обыкновенное французское имя — Жан. В пять лет он самостоятельно научился читать. В девять знал латынь и греческий. Тогда же услышал и о Розеттском камне (в 1799 году, в год рождения другого темнокожего и курчавоволосого мальчика). В одиннадцать решил прочесть эту надпись во что бы то ни стало…
Путь известен, но вот захочет ли человек пойти по этому пути — зависит от него самого. Каждый решает сам.
Если же ты в свои двадцать и тридцать и сорок все еще ничего не решил и потому — не нашел, задумайся наконец: кто ты? что ты? зачем? — и да поможет тебе в этом аллегория о Розеттском камне!..
Два десятилетия прошло, прежде чем!..
(Дорогой мой слушатель! Если вы когда-нибудь — случайно! — попадете в Британский музей, отыщите там Розеттский камень, поклонитесь от моего имени черной базальтовой глыбе — не сочтите за труд! — передайте, что я, начинающий автор, столько раз уже — в полном отчаянии! — хотела — по малодушию! — отступиться, прервав — дабы уйти, пусть не победившей, но и не побежденной! — тоненькую нить жизни!..
НО — РОЗЕТТСКИЙ КАМЕНЬ!!!
Да здравствует этот камень! Этот символ мужества и воли!
Шампольон шел к своей цели двадцать лет. Я — всего лишь шесть! Еще четырнадцать в запасе. Он был профессором, затем — академиком, но — по-прежнему нищ, к тому же — болен!.. Я — русская женщина, русская баба! На мне воду возить можно! Русские женщины все выдержат! (Уж не говоря о том, что мне каждые три месяца премию дают!!!) Так почему же мне не работать? Не переписывать снова страницу за страницей, до тех пор, пока не получится так, чтобы слушатели выслушали с удовольствием, чтобы читатели сказали издателю: «Где этот автор? Передайте спасибо ему…»)
Так вот, дорогой мой слушатель! Если вы увидите этот камень, передайте спасибо ему…)
Двадцать лет ушло на то, чтобы определить: древнеегипетский язык близок к коптскому. А дальше…
Путь был известен, но лишь у одного человека хватило сил пройти по этому пути…
ВОПРОС ИЗ КРОССВОРДА.
«Полупроводниковый прибор».
— Это компас, да, Лен?!
— Деточка, ты знаешь, что такое полупроводник?
— Проводник — это тот, кто знает путь и подсказывает его другим. Поэтому компас — полупроводник: если человек соображает и у него есть компас, он найдет путь. Полпроводника — компас, еще половина — собственные мозги. А вместе получается — проводник…
На камне в греческом тексте упоминались имена Птолемея и Клеопатры. Клеопатра. Женское имя, двадцать лет царствующее в душе Шампольона. Клеопатра. Леопарда. Вот почему царица всегда виделась мне в леопардовой шкуре (или на ложе из леопардовых шкур!). И однажды… Но об этом можно только догадываться. Быть может, просидев всю ночь над иероглифами, Жан Франсуа под утро уснул, и приснилось ему… (Или — мне приснилось, что ему приснилось? Или — из его мыслей и моих домыслов соткался сон. О Клеопатре. Не о той, чье имя во втором столетии до нашей эры объединено с именем Птолемея как на престоле, так и на Розеттском камне (о той Клеопатре пока ничего не было известно), — но о Клеопатре, что станет царицей Египта полтора столетия спустя и чьим мужем будет совсем мальчик, тоже Птолемей. Очередной Птолемей.
Клеопатра.
Воплощение идеальной красоты.
…и соткался сон…
…Любовь! Любовь…
Когда Цезарь познакомился с Клеопатрой, ему было за пятьдесят, и он был — иноземец, пришедший покорять. Но — они полюбили друг друга. Или царица полюбила Цезаря? Или молоденькая девочка втюрилась по уши в полководца, в инопланетянина? Ведь это только сейчас думается, что Каир и Рим относительно близко. А в те времена из Италии в Египет — плыть не доплыть, добираться не добраться…)
ДИАЛОГ ЦЕЗАРЯ И КЛЕОПАТРЫ.
— Говорят, ты с легкостью осваиваешь все, за что бы ни взялся, Цезарь, но египетского ты не знаешь!
— Я могу выучить его за месяц.
— Не сможешь, это очень трудный язык!
— Не спорь со мной, Кли, мне достаточно взять пару-тройку твоих служанок, и через месяц они научат меня прекрасно изъясняться по-египетски.
— Неужели Цезарь опустится до служанок?!
— Нет, просто служанки поднимутся к Цезарю. Я живу на втором этаже, как ты знаешь…
— Боже, боже! Цезарь питает любовь к служанкам!
— Я питаю любовь к жизни, Клеопатра, во всех ее проявлениях.
— Сколько же было у тебя этих… проявлений?
— Дорогая, если бы собрать их вместе, думаю, я мог бы завоевать с ними Египет.
— Вот как! Ты… ты не любишь меня, Цезарь!
— С чего ты взяла? Я люблю жизнь, а, значит, и тебя.
— Нет, Цезарь, ты должен сказать, что любишь меня больше, во много раз больше, чем всех остальных, вместе взятых!
— Да, Кли, я люблю тебя больше.
— Нет, не так! Ты должен сказать: «Люблю тебя больше всего на свете, Кли!»
