Бактерия 078 - [15]
РАССКАЗ ФУКУДЫ. ЧЕЛОВЕК СТАНОВИТСЯ МАШИНОЙ
Вокруг царила непроглядная тьма. Человек широко раскрыл глаза, но ничего не увидел. Лоб и лицо болели, но еще сильнее ныла нога. Он поднял голову с подушки. Боль усилилась. Попробовал собрать разбегающиеся мысли. Сейчас… сейчас… Почему так темно? Где он находится?.. Ага!.. Постепенно перед ним начали возникать события минувшего дня. Прежде всего - толпа людей… Это митинг. И еще речь… Это он говорил ее. Так… Теперь он уже начинал припоминать дальнейшее: арест, допрос в полиции, поездка на автомобиле, визг тормозов, жгучая боль и внезапное бегство… Потом откуда-то вырос около него неизвестный человек. Они вместе бежали через дворы, огороды, потом ехали на грузовике… А! Теперь он в доме того доктора, который делал ему перевязку…
Фукуда стал прислушиваться. Из-за легкой стены доносился приглушенный шепот. Тогда он встал, едва не вскрикнув от боли в колене. Нащупал в кармане коробку спичек, которую ему оставил доктор, зажег одну. Мигающий огонек спички осветил низкую дверь. Фукуда направился к ней, затем остановился в нерешительности. А что, если там, за стеной, находятся люди, которые не должны его видеть? Ведь старый доктор ясно сказал, что ему придется скрываться здесь дня три-четыре. Четыре! Легко сказать - четыре дня! Нет, он не может терять и часа!
Фукуда решительным движением открыл дверь и зажмурил глаза, ослепленный ярким светом.
За низеньким столиком сидели три человека. Из них только двое были знакомы - доктор и шофер, помогавший при побеге. При появлении Фукуды третий, незнакомый моложавый мужчина с живыми, быстрыми глазами встал.
- Присаживайтесь, товарищ Фукуда! - приветливо пригласил он.
Фукуда вздрогнул от неожиданности. Откуда этот человек знает его фамилию? Ведь здесь он никому не называл ее… Замешательство длилось одно мгновение, затем он овладел собой. Но это не укрылось от зоркого взгляда незнакомца.
- Не много найдется в Японии людей, которые знают мою настоящую фамилию, - сказал Фукуда.
- Вы ошибаетесь! - улыбнувшись, спокойно заметил незнакомец. - Сегодня ее знает много, даже чересчур много людей.
- Мою фамилию?
- Да! Уже в течение нескольких часов вся токийская полиция только и занимается розысками некоего Такео Фукуды.
- А, полиция!-успокоился Фукуда.-Действительно, они знают мою фамилию, я так им представился! - пошутил он. - Ну, а поскольку я убежал, то, конечно, они должны меня разыскивать.
Незнакомец снова испытующе посмотрел на него.
- Вы неправильно рассуждаете. Не каждого ищут так, как вас.- Он подчеркнул последние слова.
Фукуда недоуменно посмотрел на него:
- Не понимаю… Зачем?..
- Мы тоже не понимаем, - перебил незнакомец, - и надеемся, что именно вы разъясните нам все. Я думаю, вы убедились, что находитесь среди друзей, а не врагов.
Фукуда решительно обратился к шоферу:
- Послушайте, товарищ, я хотел бы, чтобы вы связали меня с кем-нибудь из руководителей токийского комитета коммунистической партии. Можете вы это сделать?
Шофер улыбнулся и уже хотел что-то сказать, но в разговор вмешался незнакомец:
- Прежде всего мы хотели бы узнать кое-что о вас. Кто вы?
С лица шофера исчезла улыбка, он вопросительно посмотрел на незнакомца. Фукуда тихо сказал:
- Не обо всем, товарищ, можно рассказывать первому встречному человеку. Извините, я полагаю, что это не должно оскорбить вас. Так нас учит жизнь и… - Он оборвал фразу.
- Вы правы! Это делает честь вашей осторожности.
Незнакомец достал из кармана удостоверение и протянул Фукуде:
- Прочтите… Теперь верите? Зовут меня Ямада. Я секретарь комитета партии центрального района Токио и пришел сюда специально, чтобы обсудить вместе ваши дела.
- Мои дела? - медленно, словно взвешивая слова, спросил Фукуда. - Хорошо! - решительно добавил он. - Прежде всего расскажу вам о себе. Все, до последней подробности. Я верю вам, не имею права не верить. Но прежде чем я дойду до сегодняшних событий, мне придется рассказать вам о многих вещах. Это может утомить вас. Уже довольно поздно, а моя история потребует немало времени.
Никто из троих не произнес ни слова, но по их лицам Фукуда понял - они будут слушать его хоть всю ночь. Тогда он закурил сигарету и, поудобнее усевшись на цыновке, начал:
- Мое детство прошло так же, как проходит детство сотен тысяч японских ребят. Не удивляйтесь, если я скажу, что в шесть лет я уже знал цену каждой иены. На лице моей матери я никогда не видел улыбки радости, зато очень часто замечал, как по ее морщинистому, изможденному лицу текли слезы… - Фукуда тяжело вздохнул. - Да, я не забыл этого! Мне было только шесть лет, но я уже перестал быть ребенком… Однажды мы с отцом вернулись домой с поля. Отец еле добрался до дверей - он не мог стоять на ногах и, не притронувшись к пище, улегся на цыновке. Его начала бить лихорадка, временами он забывался и что-то кричал.
Мать побежала к соседям. Пришли две женщины, и от них мы узнали, что в этот день в деревне заболело еще несколько взрослых и детей.
Ночью меня разбудили рыдания матери - отец умер. В нашей деревне стали твориться страшные вещи: люди умирали каждый день в нестерпимых мучениях, иногда прямо на улице. Спустя неделю приехали врачи. Уже через час после их появления по всей деревне пронеслось ужасное слово «чума». Чума! - взволнованно повторил Фукуда. - Вы понимаете, что скрывается за этим страшным словом? Смерть! Смерть сотен тысяч людей, которых уже нельзя спасти… И я эту смерть видел своими глазами. Видел трупы на порогах жилищ, трупы на полях, трупы на дороге.
