Азов. За други своя - [87]
Космята Степанков, медленно вытягивая весло, обернулся к атаману:
— Разреши, батька, на турка воевати? — А в глазах уже хищный блеск, он не сомневался — Валуй не откажет.
Лукин усмехнулся: друзья знали его, как облупленного:
— Весла табань, готовь крюки. — И сам вытащил из-под банки багор.
На борт задымлённой галеры станичники взлетели, словно муравьи на перевернувшегося жука. Турки рубились яростно. Но вот Космята проткнул своего противника до того, как тот замахнулся, и его нога первой ступила на палубу. На другой верёвке Борзята умудрился одним ударом сбить двоих. Он запрыгнул следом. И пошла рубка. Поначалу почти втёмную — дым застилал глаза. Налетевший ветер отнёс в сторону дымный хвост, поднимающийся над мачтами, и враги увидели друг друга. Валуй, ожидавший своей очереди у верёвки (никто не желал уступать, даже атаману), успел подхватить завалившегося сверху почти на него Михася Колочко. В горячке не заметив льющейся из рассечённого лба ручейка крови, он вырвался из рук Лукина, а в следующий момент уже отталкивал товарища от верёвки. Валуй с силой сжал его плечи:
— А ну, постой. Дароня, глянь-ка и этого.
— Чего на меня смотреть? — Михась поднял саблю и… покачнулся.
— Держи его, Дароня. Этот навоевался.
Разорвав зубами кусок белой ткани, Толмач приобнял Михася:
— А ну, сядь. Смотреть буду.
Михась зажал рану на лбу и, внезапно побледнев, опустился на лавку.
Валуй заскочил на галеру одним из последних. Схватка догорала. Ещё с кем-то рубился на носу судна Василёк Лукин. Турок отбивал удары и даже пытался прыгать вперёд, выкидывая саблю. Егорка Тепцов, расправившись со своим противником, решил подсобить другу. Набежал, замахиваясь саблей.
— А ну, не мешай! — грозно крикнул Василёк.
Казак отшатнулся, и оружие замерло над головой моряка. Василёк резким выпадом склонил саблю турка, а кулак сбил врага с ног. Следующий удар проткнул противника насквозь. Яростно улыбнувшись, братишка бросился к другому борту, где кипела сеча. Будь обстановка поспокойней, Валуй растрогался бы — ох, силён, братишка. Прямо как старший Лукин в его годы. Но не в этот миг. Егорка, выискивая глазами противника, проскочил мимо, и Валуй мыслями вернулся на судно.
Из-под палубы вырывались снопы пламени и искр. Корма уже пылала вовсю. Казаки таскали бочонки с порохом и селитрой на нос судна, здесь огонь ещё не разошёлся, и, приседая от натуги, передавали в лодку. К Валую подскочил Космята:
— Что делать с гребцами?
Валуй приподнял голову, задумываясь на мгновение. Сжал губы:
— Освобождать! Айда вниз.
— А как не успеем, атаман? Там уже горит.
— Так зачем спрашивал? Попытаемся! — Прижав рукав к лицу, Валуй бросился к сходням.
Космята затопал за ним.
Дым висел густой полосой, хоть ложись на него, как на перину с пухом. Внутренние борта начинали трещать, языки пламени карабкались по дереву, перескакивая на доски палубы. Пахло жжёным мясом, дерьмом и густым страхом. Где-то в глубине кричал протяжно и страшно подгорающий живьём невидимый пленник. Ближайшие гребцы, распластавшись, прижимались ко дну. Заметив казаков, два крайних мужика, высохших до скелетной худобы, протянули руки:
— Помогите… — прохрипел один.
Космята склонился над ним, в руке загремела звеньями тяжёлая цепь и тут же упала — казак замахал обожженной ладонью.
— Что делать? Не успеем.
Валуй закашлялся:
— Дергай!
Скинув зипун, Космята намотал его на руку. Пленник отодвинулся как мог дальше. Ухватившись за цепь двумя руками, рванул. Затрещало дерево. Но не поддалось. Он вцепился крепче. Валуй потеснил друга, ноги плотно уперлись в доски пола. Рванули вдвоём. Бревно вылетело пулей, казаки дружно повалились на спину.
— На, держи. — Поднимаясь, Космята вручил гребцу кусок цепи с деревяшкой. — И бегом отсюда.
Пленник пополз к ступенькам. Дым, казалось, густел с каждым мигом. Дышать становилось всё тяжелей даже внизу. Сгибаясь пополам, казаки перешли ко второму. И только выдернули крепление, из прохода сверху крикнули:
— Атаман, ты здесь?
Валуй оглянулся, пытаясь дышать через раз:
— Туточки.
— Уходить надо. Сейчас рванёт, последние бочки с порохом не успели вынести. Пламя уже там.
На мгновенье Валуй замер. Впопыхах не заметил, как зипун на руке развернулся и раскаленная цепь впилась в ладонь, словно зубы бешеной собаки. Сразу не почувствовал боли. Ещё один бывший пленник, еле шевеля обожжёнными ногами, пополз к выходу.
Космята бросил следующую цепь. Повернув голову, рявкнул:
— Надо сломать среднюю балку, сразу всех освободим.
Валуй хищно улыбнулся. Точно! Как он сам не догадался. Две сабли одновременно ударили по дереву во все стороны полетели щепки. Пяток сдвоенных ударов и крепкая жердина переломилась.
— Уже идём, уходите сами. — Атаман подскочил к другу.
Вдвоём вытянули обломок из пазов, посыпались цепи. Но только с одной стороны галеры. Рабы, сидевшие на другой стороне, обречённо наблюдали за казаками. Освобождённые гребцы подхватились, сразу стало тесно.
— Шибче, — подогнал Космята.
Подняв глаза, атаман встретился с умоляющим взглядом совсем молоденького паренька. Он лежал на боку, свернувшись, белобрысый волос спутался и закрывал один глаз. Но во втором собралось столько боли, что Валуй не выдержал:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В кубанской станице Курской на одном из собраний казачьего круга начальник автоколонны бурового предприятия Никита Егорович Жук вызвался стать Атаманом, и не формальным, а настоящим. Станичники, уставшие от засилья пьяниц, наркоманов, хулиганов, общего беспорядка в родном селении и не надеясь на власти, единогласно избрали нового Атамана. Они хорошо знали деятельный характер потомственного казака и не ошиблись — вместе с такими же неравнодушными людьми, как и он сам, Жук начал наводить порядок в Курской.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.