Разбитая асфальтированная дорога виляла между сопками, как след зайца, улепётывающего от лисы, еще и щёлкающей челюстью за пятками. Водитель Петька Логинов безжалостно выжимал педаль, и старенький тентованный ГАЗ-66 подпрыгивал на выбоинах, как на трамплинах. При этом никто никуда не спешил, отправились в дорогу с запасом, в три часа утра. Просто Петька так ездил всегда. Манера у водителя такая. Хотя, человек хороший.
В углу кузова с грохотом подлетал к потолку тента привязанный чересчур длинной верёвкой за один угол водительский ящик с инструментами, а двое курсантов-кинологов во главе с сержантом Сметаниным из учебной пограничной заставы судорожно хватались за расхлябанные доски бортов. Хуже было собакам. В кузове зубами не придержешься, и две крепкие овчарки только приседали на лапах, пытаясь сохранить равновесие. Хорошо ещё Женя Гудзь невысокий и шустрый, с быстрым смышленым взглядом серых глаз сумел незаметно пронести в кузов дреску. Сейчас обе собаки елозили на ней, а не на дощатом полу.
Женька, как мог, помогал своему кобелю Принцу удерживать равновесие: цеплял пса за ошейник, прижимал к себе, поправлял сползающую дреску, но выходило не очень: самому бы не вылететь из кузова. Витька Иванов, обнимая чепрачную Леди, прокричал в ухо товарищу.
— Я пойду постучу в кабину. Убиться тут, что ли?
Женя покосился на ухватившегося двумя руками за борт низенького, но ладно сложенного сержанта Сметанина, служащего в части на старшинской должности. Тот мужественно терпел. Значит, и остальным придётся.
— Не стоит, старшина молчит. И ты не суйся.
Неожиданно грузовик притормозил перед следующей ямой. Аккуратно съехал. И выбрался из неё достаточно плавно. Женя хмыкнул:
— Похоже, сам понял.
— Или старлей втык сделал.
Дальше машина двигалась мягче, курсанты даже умудрились задремать, покачиваясь на кочках и коротко просыпаясь, когда тело готовилось свернуться с лавки на особо крутых поворотах. Овчарки тоже приспособились к тряске в кузове. Принц аккуратно прилёг, хотя лапы напряжены — готов подскочить на первой же глубокой яме. Мирно убегали вдаль пологие склоны мельчающих к Владивостоку сопок, а майский воздух кружил голову лесными ароматами.
Евгений Гудзь призвался в армию осенью прошлого 1975 года из небольшого областного городка Белгорода. Призвался одним из последних. Как не уговаривал парень, не хотели военкомовские служаки забирать парня вместе со здоровенной домашней овчаркой. А без собаки Евгений в армию идти отказывался наотрез. К тому же он требовал, чтоб в обязательном порядке отправили на границу. А это не так просто, как кажется. Надо и покупателей соответствующих дождаться, и чтобы у призывника по здоровью никаких отклонений не нашли. В пограничные войска народ отбирали, почти как в десантники. Но парень оказался упорный. Выев плеши у всех высоких и не очень военкомовских начальников, уже под занавес набора в сопровождении верного Принца Евгений отбыл в Забайкалье.
Там в Приаргунском пограничном отряде Забайкальского Округа прошёл курс молодого бойца, а после принятия присяги получил направление в кинологическую школу по подготовке инструкторов служебных собак. Четыре дня поездом, и лесистый Приморский край, окантованный морозным куржаком, дружелюбно встречал будущих мастеров служебной дрессировки.
В учебку, состоящую из нескольких деревянных приземистых казарм и вольеров на окраине небольшого приморского села Комиссарово, Женя прибыл в первых числах января. Собаке выделили личный вольер в питомнике, а курсанту — койко-место в казарме. Со своими собаками из пятнадцати новичков Округа в учебку прибыли двое.
— Виктор Иванов из Удмуртии, со временем ставший хорошим другом для белгородца, и сам Женька Гудзь.
В армии молодым пограничникам сперва показалось тяжеловато. Но они хотя бы к трудностям готовились, уставы и сержантские требования врасплох не застали, а вот для собак армейская жизнь стала шоком. Принц — пёс домашний, все два с половиной года молодой жизни прожил в квартире, рядом с любимым хозяином. Да они дольше, чем на пол дня ни разу расставались. А тут в чужом месте и сразу оставили одного!
В первую же ночь Гудзь сквозь сон услышал тревожные крики. Просыпаться не хотелось, затуманенным сознанием решил, что шум вряд ли его касается. И снова собрался уснуть, но тут мокрый собачий язык, обслюнявивший щёку, мгновенно разбудил и поднял Женьку.
— Ты как здесь? — спросони он никак не мог сообразить, что делает довольный Принц в казарме.
Из коридора выскочил возмущённый дежурный. Объяснив, что он думает по поводу и самого Гудзя, и его собаки, выставил обоих вон.
Приблизившись к калитке вольера, Женька обнаружил в ней приличную дыру. За ночь пёс прогрыз доску-«двадцатку». Доспать в это раз не удалось. Пришлось вооружаться инструментом и кое-как забивать отверстие.
Днём плотник учебки поправил временное творение Женьки, и калитка покрылась изнутри сеткой-рабицей.
На следующую ночь, уже под утро Женьку вновь разбудил горячий язык верного пса. Ещё раз выслушав уже от другого дежурного ту же порцию ругательств, он повёл, показалось, улыбающегося пса в вольер. На этот раз дырка чернела в боковой стенке. Принц прогрыз отверстие в соседний вольер. Покусав молодого кобеля, загнал его в будку. И до утра вновь продырявил калитку, только теперь соседскую.
