Автово - [14]

— Вон, туда! — показал я рукой направление и настроился на долгую и нудную выгрузку. Честно говоря, меня очень обрадовало, что грузовичок подкатил своим задом к самой двери общежития, что значительно облегчало погрузо-разгрузочные работы.

Выплюхнувшись наружу, я заковылял к кузову и с наслаждением лицезрел три красные с выпученными глазами физиономии.

— Не запарились? — съехидничал я и несомненно получил бы в пятак, если бы Султан с татарами не были бы так обморожены. Сидеть сорок минут в открытом всем ветрам кузове занятие не для слабонервных.

Тем временем, мужик-водитель сам начал разгружать машину. За такое дело я, сбегав быстренько к себе в 214-ую, решил наградить его несколькими воблёшками, которые в Астрахани вместе с туалетной бумагой понапихала мне мама. Воблы было много, так что несколько рыбьих трупов средних размеров мне было не жалко. Увидев трупы, шофер заулыбался и с удвоенной силой принялся за разгрузку.

Наконец, все вещи лежали на земле, грузовик уехал прочь, а мы продолжали заниматься физическими упражнениями. Решено было не мёрзнуть на улице, а занести все вещи в вестибюль. Что мы и стали делать. Только мы это начали, как из-за угла появился Игорь со всей оравой. Теперь уже перетаскивали все. Ото всех дым валил столбом, но никто не жаловался на эту возможность хоть чуточку согреться.

И вот, дверь общежития захлопнулась, все мы стояли уже внутри, и наступил торжественный момент раздачи ключей от комнат.

Тут ко мне подбежали Владик с Рудиком, и в их глазах я прочитал вопрос, который они мне никак не могли задать: «Ну, как?»

— Ребята, вы уж меня извините, но другого выхода не было — я взял нам маленькую комнатку на двоих. Зато Коммунист нам теперь не страшен. Я перенёс туда ещё одну кровать, но ничего — жить можно.

Они пока молчали, но видно было, что они испытали сильное облегчение оттого, что от гниды удалось-таки, наконец, избавиться.

Игорь взял на себя роль руководителя (староста, всё-таки) и, оставив нескольких человек следить за вещами, повел народ за собой. Он-то и показывал всем предназначенные им комнаты. Я же повел Владю и Рудика в 214-ую. Рука дрожала точно так же, когда я намеревался показать эту комнату своему дядечке.

— Только сразу не пугайтесь и не убегайте, — предупредил я их и толкнул рукой уже открытую дверь. — Ну, вот, это и есть наша комната, — сказал я и зажмурился в ожидании удара.

К моему удивлению, никакого удара не последовало. Никто не собирался меня бить и закатывать истерики.

— А что, — сказал Владичка, — нормальная комната, вполне можно жить.

Рудик молчал.

К сожалению, не могу передать первые чувства посещения комнат всех остальных, так как я не был тому свидетелем, но я представлял, что они очень походили на мои.

Спрашивать же об этом было просто некогда. Выглянув наружу, я увидел, как наши побежали по коридору обратно к выходу большой и дружной толпой.

— Бедняги, — подумал я, — они, наверное, не смогли перенести такого удара и решили убежать куда подальше, лишь бы прочь отсюда.

— Дурак, это они просто за оставшимися вещами вниз поскакали, — послышались слова Владика, и я понял, что размышлял вслух.

У Рудика вещей было немного, и он уже начал обживаться, так сказать. И с Владиком, когда тот перенёс свои последние сумки, они принялись доставать оставшиеся после поезда продукты и класть их на стол.

Чтобы не мешать им, я вышел в коридор, где с интересом стал наблюдать за беготней татар, которые ещё никак не могли перетащить свои баулы. Вместе со мной за их действиями наблюдали и какие-то черножопые, которые не замедлили высунуть свои рожи сразу же, как мы впервые затопали по коридору.

— Местные жители, наверное, — подумал я, — ну-ну! Соседи! Дал Бог счастья.

Раздумывая об этом счастье, я случайно повернул голову и увидел Карла Маркса.

Гармашёв лихорадочно бежал по коридору и, пробегая мимо меня, бросил мне, что всем желательно бы собраться сейчас в какой-нибудь комнате.

— Вот в нашей, например, — подумал я и сразу же представил себе эту картину.

Вот я сижу зажатый в углу весёлой ватагой, вот из-под груды чемоданов угадываются очертания Рудика, который не может произнести ни слова, а только мычит, потому что на него случайно сел Наиль, кровати прогибаются под тяжестью тел до самого пола, кто-то пытается выбраться из шкафа, но ему не удаётся, так как на дверцу налегла масса народа, где-то в середке видны торчащие ноги Кати, ей помогает Лариса, но в итоге сама, оказывается, в перевернутом положении, а на столе стоит Гармашёв и толкает речь прямо оттуда, как с броневичка, так как другого свободного места он просто не нашёл…

С ужасом отогнав от себя эту заманчивую картину, я вернулся в 214-ую, откуда вскоре всех нас позвали в 211-ую. Мужественные Наиль, Марат, Султан и Пахом решили взять на себя эту жертву и пригласили всех к себе.

Не помню, почему я замешкался, но когда я пришёл туда, все места — возможные и невозможные — были уже заняты, так что я с трудом примостился на спинке кровати.

— Ну, ребята, — начал Гармашёв, когда все собрались, — поздравляю вас всех с благополучным прибытием в Санкт-Петербург. Я понимаю, что все вы сейчас очень устали, но надо решить некоторые вопросы. Завтра, в понедельник вам уже надо будет появиться на занятиях.