Общежитие «Корабелки»:
Комната 207а
Лариса — девочка очень правильная и считающая, что все должны жить по Завету Божьему.
Комната 210
Султан — почти добрейшей души человек.
Пахом — человек довольно скрытный, малообщительный, не имеющий абсолютно никаких привязанностей и наклонностей.
Комната 211
Наиль — большой прикольщик, маленький татарин.
Марат (Мартын) — эдакий ништяк, изображающий из себя крутого, большой татарин.
Комната 212
Галя — девочка, которая всегда добивается своего.
Комната 212а
Игорь — очень исполнительный, воплощение руководителя, себе на уме.
Рябушко — человек, считающий себя центром земли и пупом Вселенной.
Комната 215
Владик — странный парень со странными наклонностями.
Рудик — эрудированный, любитель симфонической музыки и Меладзе, создающий ошибочное представление о своей беспомощности и замкнутости.
Рыжий (я) — автор.
Комната 225
Васильев — очень умный мальчик, платонически любящий Ларису.
Костик — человек серьёзный, знающий себе цену, терпеть не может детей.
Лёша — весёлый прикольный пакостник, любитель йогуртов, болтун и затейник.
Комната 334
Паша — малый с неуравновешенной нервной системой.
Чеченев — поедающий всё, что находится в зоне его видимости, стремящийся стать примерным учеником.
Коммунист — редкая гнида, достойная быть заспиртованной в питерской Кунсткамере.
Прочие обитатели общаги:
Сони — бабник и, вообще, прикольный индус, страшно общительный.
«Школьники» — наши «потомки», рассказывать о которых по отдельности нет смысла.
Непальцы — местные аборигены общаги, даже говорящие по-русски.
Баба Женя — уборщица нашего крыла, в устах которой любое приличное слово звучит для окружающих как лирика Пушкина.
Лопатоубийца — хороший дядечка, который никогда никому не сделал ничего плохого.
Прочие лица:
Катя — весёлая экспрессивно-депрессивная девочка с трудным характером и большим сердцем.
Гармашёв — дядечка с пухлыми губёнками, обожающий делать резкие движения, личность загадочная, так как мнения окружающих о нём поистине восхищают своим разнообразием.
Преподы «Корабелки» — набор странных, весёлых, гадких, прикольных, глухих, хромых, косых дядечек и тётечек, развлекающих студентов.
И ещё очень-очень много всяких эпизодических персонажей.
ЧАСТЬ 1. Астраханские корабелы
Петербург… Город моей мечты. Я покидаю тебя. Позади целых два года, два счастливых года, которые я провёл рядом с тобой. Два долгих года и… таких коротких. Стук колёс поезда теперь всегда будет ассоциироваться у меня с прощанием… Если бы я мог повернуть время вспять, если бы я мог пережить то замечательное время заново… И остановить его… Навсегда…
В свои права только что вступил 1994 год. Подходил к концу пятый семестр моего обучения в Астраханском Техническом Институте Рыбной Промышленности и Хозяйства. Наша небольшая группа КС-31, тогда ещё в составе 19-ти человек, вместе со мной в жуткой спешке сдавали зачёты и экзамены.
Ещё в 1991 году, после окончания школы, мы с Катей подали документы на совершенно новую специальность в Рыбвтузе «Кораблестроение». На большом рекламном объявлении была нарисована какая-то штуковина на подводных крыльях, а внизу крупными буквами для слепых было написано, что студенты, поступившие на специальность «Кораблестроение» на 3-ем курсе поедут в Санкт-Петербург для продолжения учёбы в бывший Ленинградский Кораблестроительный Институт, а затем вернутся в Астрахань для защиты дипломного проекта. Лично меня привлекла возможность пожить в Питере вдали от родителей, самостоятельно и, вообще, поглядеть, посмотреть красивый город. Это был основной и единственный аргумент, повлиявший на выбор моей будущей профессии.
Вместе с нами поступило где-то около 57-ми человек. А теперь, в результате сильного отсеивания нас осталось всего 19-ть. Впереди нас ожидала аттестационная работа, которая по своей сути являлась заключительным аккордом нашего обучения в Астрахани перед предстоящей отправкой в Санкт-Петербург.
На ней мы должны были обнажить свои умишки перед строгой комиссией и показать, что мы помним (это очень важно) какую марку электрода мы выбрали, а также незаметным взмахом руки нажать правильную клавишу на компьютере и, (разумеется, если ты случайно попал на нужную клавишу) тем самым, привести в умиление появившейся картинкой наших зрителей, то бишь уважаемую комиссию. Кроме наших преподавателей нас обещали осчастливить своим присутствием некто Гармашёв и Тимофеев — гости из Питера. Они в будущем должны были стать нашими преподами в Питере.
Ещё в тот момент, когда я и не помышлял о том, чтобы начать свою аттестационную работу, ко мне подошёл Игорь и сказал, что Лубенко (наш куратор) обещал двум, кто поедет в Питер первыми и всё подготовит для заселения, освободить от сдачи аттестационной. В Питере у меня и у Игоря родственники имелись, так что я с радостью согласился стать «первой ласточкой».
В это время все дружно занялись подготовкой к последнему испытанию, то бишь аттестационке. Мы же с Игорем и ухом не вели.
Однажды, идя с Рудиком по аллеям института, я натолкнулся на какого-то мужичонка. Его длинная и острая борода выдавала в нём северянина, а очки в ужасной роговой оправе, которые закрывали пол-лица, придавали его худобе облик дистрофика или человека, который не ел 2–3 недели.
