Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы 06 - [2]
– А хотите, я вам адресок дам, но за пять рублей. Частная квартира.
Позвонил куда-то, побеседовал и говорит:
– Вас ждут.
Смотрим: улица Пунане какая-то, и на бумажке написано: Розалина.
Ну, думаем: всё. Розалина – это нечто. Сразу представили такую Розалину эстонскую, с интеллигентным европейским лицом. Розалина, в нашем с Серегой представлении, была еще не старая, длинноволосая ченчина, с легкой проседью, с длинной сигаретой меж пальцами. А ночью, когда на этом флэту бух встанет, Розалина будет в длинной ночной рубашке, прозрачной на фоне лампы, и будет она, как ночная бабочка или птица Феникс, по всему флэту за нами с европейским лицом летать, а мы ее из Пшикалки одеколоном Саша побрызгивать будем.
Взяли такси. Улица Пунане, говорим. Таксист нас минут сорок туда вез, хитрый, нарождающийся бизнесмен. Как потом выяснилось, дотуда было даже автобусом минут семь.
Заходим по адресу, звоним. Вот сейчас выйдет Розалина. Но выходит, собака, какой-то чувак в желтой рубашке. Спрашиваем:
– А где Розалина?
Он говорит:
– Розалина – это я.
Оказывается, Розалина – это был его конспиративный псевдоним. На самом деле, Розалиной его маму звали, это она и сдавала флэт, но в те мартовские дни мама в отъезде была, вот и отзывался чувак на имя Розалина.
Серега сказал:
– Ну что ж. Тогда и мы будем тебя не иначе, как Розалиной называть.
И вот, показывает нам этот Розалина комнату, всё там шикарно: на журнальном столике карта Таллинна, длинные сигареты Данхел, цветы и т.п. Мы немножко этим Данхелом поплевались, конечно, потом все же достали свой Беломор.
Надо сказать, что мы по-прежнему выглядим солидно, хоть и помяты уже немного, и по-прежнему называем друг друга Сергей Юрьевич и Яков Викторович, в пиджаках и галстуках. Говорим:
– А скажите нам, любезнейший. Где здесь у вас поблизости магазин: еды какой-нибудь взять.
Розалина нас к окну подводит, вот, говорит, магазин. Спрашиваем:
– А нет ли у вас, любезный, сумки какой хозяйственной или даже две, каждому – по сумочке.
Дает. Идем. Подходим.
Смотрим: всё по-эстонски написано. Не можем понять, что брать-то. Поймали какого-то чувака. Спрашиваем. Тут он начинает нам целую экскурсию. Говорит:
– Это пьют на свадьбах, а это – на ночь. Это сухое, это – мокрое. А вот это – оно самое крепкое, почти чистый спирт. Его пьют перед обедом, по чуть-чуть, очень маленькими рюмочками.
Тут Серега отодвигает чувака от прилавка и говорит продавщице:
– Давайте-ка нам вот этого, которое перед обедом, по чуть-чуть, по маленькой рюмочке, бутылок эдак три. И пива ящик. И еще того, которое сухое, и того, которое мокрое.
Взяли еще кружок вареной колбасы и батон хлеба. Еле дотащили до флэта.
Заходим, достаем, на стол выкладываем. Розалина смотрит, репу чешет и говорит:
– А позвольте спросить, товарищи, надолго ли вы к нам в город приехали?
Я говорю:
– Дня на три, вероятно.
Розалина говорит:
– И что же, вы всё это за три дня собираетесь выпить?
Серега говорит:
– Почему за три. Мы это сегодня выпьем.
У Розалины, конечно, глаза на лоб. У этих эстонцев всегда: чуть что, так сразу – глаза на лоб выпазят.
Стали мы квасить. Розалину тоже подключили. Он подсуетился, тарелочки принес и посуду. Серега смотрит: на столе какие-то маленькие рюмочки стоят. Он в них мизинцем тычет и спрашивает:
– Это еще что такое. Для чего.
Розалина говорит:
– Вот для этого крепкого, которое по чуть-чуть, перед обедом, он кальвадос называется.
Серега говорит:
– Убери рюмочки. Кальвадос мы из вот этих тонкостенных бокалов пить будем.
Розалина говорит:
– Но ведь эти бокалы – они для вина. Из чего же вы тогда будете вино пить?
Серега говорит:
– А вино, то есть, вайн, мы вот из этих красивых толстостенных бокалов пить будем.
Розалина говорит:
– Но ведь эти бокалы, пол-литровые – они для пива. Из чего же вы тогда будете пиво пить?
Серега говорит:
– А пиво мы просто так пить будем.
Вот, сели мы, и Розалину промеж себя усадили, маленького такого, дохленького, в желтой рубашечке. И – понеслось…
Пшикалка Часть третья
К полуночи пришел какой-то Петя-молдаванин, последний жилец этой маленькой домашней гостиницы. А мы сидим и пулю пишем: наскоро научили Розалину масти разделять и за болвана его держим, как Штирлица. Но только Розалина не знает, что он болван, думает, что он тоже в карты играет. И вот, все трое сидим, пулю пишем, и все уже Мизер кричим, даже Розалина.
Серега сказал:
– Петя-молдаванин, давай с нами в карты играть.
Петя-молдаванин сказал:
– А я в эту игру, в пулю вашу интеллигентную, не играю.
Серега сказал:
– А во что же ты, Петя-молдаванин, играешь?
Петя-молдаванин сказал:
– А я в сику играю.
Серега сказал:
– А мы тоже в сику играем.
Петя-молдаванин сказал:
– Только я бесплатно не играю.
Серега сказал:
– А ты и не будешь бесплатно играть.
И вот, сели мы играть – по пятаку за вист. Ну, не вист, конечно, а как там оно у них в сике называется.
У Пети-молдаванина была своя система игры, надежная. Если у Пети-молдаванина было меньше 17-ти очков, включительно, то он сразу врывал. Если 18-20, то он проходился один раз, а потом – все равно врывал. От 21-го до двух лбов Петя-молдаванин вдохновенно начинал играть. А уже если больше, то он весь краснел, потел, и дрожал. И начинал со страшным вдохновением играть. Только в таких случаях, мы, конечно, сами сразу врывали, а Петя-молдаванин один оставался играть или с Розалиной вдвоем, который Петиной системы не знал, ибо он только сегодня в сику играть научился.
Глубокой зимней ночью на улице обнаружен труп бомжа, в то же время в городе пропал приезжий бизнесмен. Оба события как-то связаны, поскольку и убитый, и пропавший были одеты совершенно одинаково. Следователь Пилипенко в недоумении, а его друг, независимый журналист Жаров, просто потрясен: видеокамера ночного магазина зафиксировала таинственную фигуру, которую можно считать призраком убитого, если, конечно верить в то, что призраки на самом деле существуют. Только вот в чем нелепость: «призрак» появился в городе за несколько часов до того, как сам человек был убит…
На многолюдном пляже произошло странное событие: к берегу подошла неуправляемая яхта. Похоже, что экипаж спешно покинул судно, спасаясь от чего-то ужасного: об этом говорит и отсутствие надувной шлюпки, и загадочная запись в бортовом журнале, и совсем уж немыслимое – кофейник, кипящий на плите… Журналист Жаров вспоминает трагедию знаменитой бригантины «Мария Целеста», тайна которой так и осталась неразгаданной, но вскоре на одной из городских квартир находят труп хозяина яхты и к делу подключается следователь Пилипенко.
В курортном поселке работает аттракцион – лабиринт с пластиковыми стенами. Территория незначительная – с волейбольную площадку. Тем более странно, что в этом скоромном лабиринте один за другим исчезают люди. Журналист Жаров откликается на просьбу своего друга, хозяина аттракциона, и лично обыскивает каждый закоулок лабиринта. Пропавшие посетители не найдены, зато обнаружен труп… Теперь дело попадает в руки следователю Пилипенко: за этими загадочными исчезновениями, которые журналист уже готов объяснить теорией разрыва пространства-времени, сыщик обнаруживает конкретную историю, кровавую и страшную, вполне в духе времени, связанную с действием определенных сил.
По городу ползут странные слухи: в сумерках на окраине появляется устрашающая фигура, чей вид приводит в трепет запоздалых прохожих. Что это – экзотическое животное, сбежавшее из зверинца, переодетый человек или не известное науке существо? Независимый журналист Жаров решает выследить монстра. Когда на пустыре находят истерзанный труп, за дело берется следователь Пилипенко. Он не верит в таинственного «Пустырника» и расследует преступление, совершенное реальными людьми, по самой традиционной причине. Невероятным кажется ему лишь способ, которым было совершено убийство: пожилая женщина приручила целую стаю котов и уверяет, что может управлять своим «войском» при помощи древней магии…
На окраине города обнаружено древнее захоронение. Это настоящая археологическая сенсация: в запечатанном склепе покоятся останки самого Овидия – великого античного поэта. Сотрудников экспедиции ожидает триумф, но события оборачиваются трагедией: археологи погибают один за другим. Независимый журналист Жаров предполагает, что столкнулся с настоящим проклятием, наложенным на гробницу, но его старый друг, следователь Пилипенко, уверен, что имеет дело с серией хорошо продуманных убийств. И все же: какова природа таинственных явлений в древнем могильнике? Что видел на дне ямы сторож – настолько ужасное, что его разум не выдержал этого зрелища?
На диком пляже под Аю-Дагом найден труп девушки. Преступление выглядит как изнасилование и убийство, но многие странные факты наводят журналиста Жарова на мысль, что это – кара некой тайной секты, совершенная над одним из ее адептов. В тот же самый день неподалеку от города убита еще одна женщина. Следователь Пилипенко озадачен тем, что на второй жертве надето платье, каким-то образом взятое из гардероба первой. И уж совершенно никак нельзя объяснить, почему орудием убийства является яд, который используется только мировыми спецслужбами и террористическими группировками.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Эта книга — сборник маршрутов по Сицилии. В ней также исследуется Сардиния, Рим, Ватикан, Верона, Болонья, Венеция, Милан, Анкона, Калабрия, Неаполь, Генуя, Бергамо, остров Искья, озеро Гарда, etc. Её герои «заразились» итальянским вирусом и штурмуют Этну с Везувием бегом, ходьбой и на вездеходах, встречают рассвет на Стромболи, спасаются от укусов медуз и извержений, готовят каноли с артишоками и варят кактусовый конфитюр, живут в палатках, апартаментах, а иногда и под открытым небом.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
Яша и Серега выступают в Евпаторию, где собираются кататься с лолитами на узкоколейном трамвае, но дорога ведет себя настолько странно, что друзья попадают в Гурзуф, а затем добираются до Севастополя, где и начинают свою севастопольскую жизнь.Продолжается тема Революции цветов. Поскольку толчок к самой революции дало творчество Beatles, в Яшиных рассказах всегда присутствует эхо их разноцветной музыки. Надо заметить, что в текстах порой встречаются и скрытые цитаты из битловских песен – в вольном Яшином переводе на модернизированный русский язык.
Здесь начинается третья часть цикла, о чем говорит новый рассказ о проблемах, связанных с Арабатской стрелкой. Яша дает определение лучшему способу путешествий – бухом, который наряду с факом, стопом и стюпом, составляет своеобразный набор инструментов народного вояджера. И, хотя способ передвижения бухом хорошо знаком каждому русскому человеку, Яша и Серега довели его до полного совершенства.Яшины рассказы написаны уникальным языком, присущим только этому, и никакому другому тексту, хотя базовая часть данного языка – жаргон вольных путешественников, которые существуют как во всем мире, так в СССР, начиная с Лета любви 1967 года.
Яша и Серега переживают эротические приключения, в то же время, продолжают свое бесконечное путешествие. Удача не всегда сопутствует нашим героям: порой к их подвигам прибавляется удручающая частица «не» и Яша вынужден выдумать достаточно мрачные неологизмы.Теперь уже трудно сказать, основаны ли Яшины рассказы на жаргоне хиппи или наоборот, поскольку Яша как раз и является одним из творцов этого жаргона. Словечки, придуманные Яшей в начале восьмидесятых, прочно вошли в современный русский язык.
Имея одни джинсы на двоих, Яша и Серега отправляются в Краснодар, где манипулируют местным партийным боссом и его шофером. Затем, устав от дальних странствий, выбирают местом своего следующего приключения подмосковный Загорск, где и бушуют, на радость многочисленным паломникам Троице-Сергиевой лавры.Несмотря на простоту языка, Яшины рассказы имеют второй, скрытый слой, наполненный символами и тайными знаками.