Аврора и Сократ - [27]

Мама Авроры отошла в сторону и сказала:

— Это ты поведёшь машину?

— Конечно, — ответил папа. — Поздравляю вас, бабушка! Я знал, что вы со всем справитесь!

— Ну да, — ответила бабушка. — А как твои дела?

— Сейчас я возвращаюсь со второй моей лекции, — сказал папа, — и я очень доволен, что так далеко продвинулся. Завтра состоится последняя, и окончательная, защита. Ты хочешь поехать и послушать её?

— Он читает лекции, защищая свою докторскую диссертацию, — сказала Аврора. Она никогда ещё не строила таких сложных предложений, но произнесённые слова ей понравились.

— Нет, я, наверное, не смогу, — сказала бабушка.

— Нет, ты сможешь, — упорствовал папа.

— Я ни разу ещё не была в университете.

— Ну что ж, вот и побываешь. Приходи заранее, и ты пройдёшь вместе со всеми в старый праздничный зал. Но домой тебе придётся добираться без нас, потому что в этот вечер будет устроен большой диссертационный банкет для тех, кто в моей работе участвовал. Кстати, Авроры на банкете не будет, ей было бы слишком скучно сидеть за столом так долго.

— Тогда, может быть, она поедет домой вместе с бабушкой? — предложила мама.

— И ещё вместе с мамой Нюсси, — сказал папа. — Поздравляю тебя, бабушка, ещё раз.

— Завтра я скажу тебе то же самое, а сейчас давай больше не говорить об этом, пока ты не получишь свои «докторские права».

— Ну-ну. Интересно всё-таки, что ты сама к нам приехала и мы встретились с тобой таким образом.

— Мне это тоже понравилось, — сказала бабушка. Она проехала на грузовике чуть подальше, зашла в фотографию и показала фотографу свои водительские документы, для которых он делал её фотографию. Потом она сказала всем детям: — А сейчас поедем домой, пока ваш отец окончательно не сошёл с ума.

Во дворе усадебки отец восьмерых детей никак не находил себе места, а жена успокаивала его.

— Да не волнуйся ты! — говорила она. — Может, там, на выезде, её кто-то ждал, сел в грузовик и повёл его. Может, это Хенрик? Вот и вся разгадка.

Вскоре они услышали шум машины.

— Вон они едут! — сказала мать восьмерых детей.

— Да, я вижу машину, — сказал отец. — И все в целости и сохранности. Ой, да его же ведёт бабушка! Она сошла с ума! И все дети в кузове. Они машут руками, кричат и ведут себя так, словно празднуют День независимости!

Бабушка въехала через ворота, лихо прокатилась дугой по участку, поставила грузовик точно на то место, откуда его увела, и выключила зажигание. Детвора спрыгнула с кузова, а последними грузовик покинули Мортен и бабушка.

— А теперь я требую объяснений! — сказал отец семейства.

Бабушка молча извлекла водительские права из кармана и передала ему.

— Что! — воскликнул отец восьмерых детей. — Так вот чем ты занималась? Боже мой, ты действительно… нет, я бы никогда не поверил.

— Всё произошло, как я задумала, — сказала бабушка. — Мне было страшно интересно.

— Это что-то неслыханное, — сказала мать восьмерых детей. — Поздравляю, бабушка!

— Я немножечко подразнила главу семьи. Но пусть не боится, что я буду занимать грузовик слишком часто. Я ведь съездила на нём из интереса. Мне пришлось ездить с инструктором целых два раза в месяц. И вот — результат.

И грузовик и отец семейства, казалось, вздохнули с облегчением, но всё равно в тот день отец не раз с интересом поглядывал на бабушку.

— Завтра я поеду и послушаю докторскую лекцию — так она, кажется, называется. Её будет читать Эдвард, ты его знаешь, — сказала она.

— Вот как, — сказал отец. — Я бы с удовольствием тоже его послушал. Он ведь почётный член музыкального общества водителей, так что поехать на его выступление — это, можно сказать, мой долг… Я попрошу Хенрика сесть за руль, так что мы с тобой, бабушка, поедем на лекцию вместе.

Бабушка его предложению очень обрадовалась, потому что, честно говоря, ехать одной в университет ей было страшновато. Но, когда она улеглась спать этим вечером, она больше думала о грузовике и об отце семейства, а потом вдруг лёжа засмеялась так, что чуть не затряслась вся её каморка.

К счастью, смеха её никто, кроме Самоварной Трубы, не слышал.

Папа снова дома

Бабушка с отцом приехали в университет на полчаса раньше назначенного времени. Папа надел синий костюм, который приобрёл много лет назад. Материал его порядком поморщился и настолько сузился, что в нём едва можно было дышать, хотя, и это было не самое худшее, они не знали, в какое из трёх зданий университета им следовало идти.

«В старом праздничном зале», — сказал папа Авроры, но они не знали, где он находится. Оставалось не двигаться никуда и ждать, когда прибудут другие.

— Давай представим, что мы студенты, — сказала бабушка, — так что будем ходить и бродить здесь как ни в чём не бывало.

Таких здесь было много. Молодые люди отдыхали в зале на перемене между занятиями. А на большой лестнице прямо перед ними многие сидели и грелись на солнце.

Отец никак не мог почувствовать себя студентом, в то время как бабушка была почти уверена, что учила что-то, вот только она не знала, что именно.

Прошло какое-то время, и стали прибывать гости. Аврора в этот день особенно аккуратно заплела волосы. Она была в пальто, и с ней была маленькая сумочка, и о ней она думала больше всего, но только до того, как вошла, потому что, когда она появилась в старом праздничном зале, она думала только о папе. Вообще-то она уже была в этом зале один раз, но тогда папа говорил всё время и казалось, что они были дома, потому что папу было интересно слушать, хотя и чуть труднее понимать, чем дома, когда он рассказывал ей разные истории. Но сегодня, как сказала мама, говорить будут другие, а папа будет только слушать и защищаться.