Я также часто думал, почему командир эскадрильи послал своего летчика на явную и, казалось бы, бесполезную смерть. Вижу только одно объяснение: у него были основания полагать, что «мессершмитты» прилетели, чтобы блокировать аэродром и препятствовать взлету перехватчиков. В это время немецкие бомбардировщики или разведчики могли свободно пройти на Москву. Он, конечно, понимал, что летчик будет убит при взлете. Но предполагал, что пока немцы будут возиться с ним, кто-то из других пилотов дежурного звена успеет взлететь и отогнать самолеты противника.
Как следует из летной книжки, 14 августа отец, после 40-минутного боя с «мессерами», совершил в тот день еще три боевых вылета. Лучше понять, что это значит, мне помог рассказ летчика-истребителя, фронтовика И.И. Кожемяко: «…продолжительность воздушного боя обычно 10-20 минут, максимум полчаса. Надо сказать, что после вылета с 30 минутами воздушного боя, скорее всего ты во второй раз уже никуда не полетишь. У тебя просто сил не хватит… Был у меня день, когда я сделал четыре боевых вылета, и все четыре с воздушными боями, в которых крутился с «мессерами» по 15-20 минут. Так вот, после четвертого вылета я даже не понял, как приземлился, помрачение какое-то наступило. Как садился, не помню совершенно. После посадки отдышался, кое-как выполз из кабины, подошел к комэску и сказал: «Я больше не полечу. Все, сил нет. Земли не вижу».
Очевидно, что 14 августа 1941 г. можно считать вторым днем рождения отца. «Анкетный» день рождения у него был через неделю. 20 августа 1941 г. ему исполнялся 21 год. Однако накануне этого дня он вновь едва не погиб при выполнении своих первых ночных боевых вылетов:
19.08.41, МиГ-3, перехват противника, 1 полет, ночью, 1 час 38 минут;
19.08.41, МиГ-3, перехват противника, 1 полет, ночью, 1 час 30 минут.
После второго за ночь боевого вылета отец, наверное, не смог найти аэродром, у него кончилось горючее, и он не воспользовался парашютом, а пошел на вынужденную посадку, не выпуская шасси, и, полагаю, чудом остался жив. В разделе летной книжки «5. Катастрофы, аварии, поломки, вынужденные посадки и прочие происшествия» появилась запись:
19.08.41, МиГ-3. Вынужденная посадка на «живот» ввиду исхода горючего в р-не г. Сычевка. Экипаж невредим.
До этого в летной книжке отца отмечены только два тренировочных ночных полета в 1940 г.: 1 час 30 минут на У-2 и 50 минут на И-16.
О ночных боевых вылетах и о летчике М.Л. Галлае. Ночные полеты, тем более на боевое применение, – один из труднейших видов летной работы и требуют специальной, длительной подготовки пилота, которой, судя по летной книжке, у отца не было. Такую подготовку из 170 пилотов МиГ-3 в 6-м ИАК к началу войны имели лишь 8 летчиков. Когда немцы начали ночные налеты на Москву, было приказано поднимать, при необходимости, в воздух любого пилота ПВО, независимо от его подготовки. Приказ предусматривал, что пилот, потерявший ориентировку в ночном небе или неуверенный в способности посадить машину, должен покинуть ее с парашютом. Отец смеялся: «После этого приказа мы все сразу стали пилотами-ночниками».
Заместитель командира 6-го ИАК и начальник Западного сектора противовоздушной обороны Москвы полковник П.М. Стефановский тоже вспоминал, как в напряженный момент налета немцев на Москву, после его доклада в конце дня командиру корпуса о том, что в полках имеется летный состав, не летавший ночью, тот распорядился: «Выпускай немедленно в бой все готовые к вылету самолеты! …Прикажи, кто не уверен в ночной посадке, тот после боя пусть покидает самолет на парашюте».
Герой Советского Союза, Заслуженный летчик-испытатель СССР М.Л. Галлай, который на МиГ-3 в 1941 г. участвовал в отражении ночных налетов на Москву, вспоминал: «Возвращаться с боевого задания ночью на свой аэродром приходилось со всякими ухищрениями, попытками выйти на какие-то видимые ночью ориентиры. В основном это была вода: черная вода иначе смотрится, чем черная суша».
С Марком Лазаревичем Галлаем, известным летчиком-испытателем и автором замечательных книг об авиации, отец познакомил меня 22 июля 1991 г., когда отмечалось 50-летие отражения первого налета немцев на столицу. До драматических событий 19-22 августа в Москве оставалось меньше месяца и средства массовой информации были полны антикоммунистических инвектив, о чем зашла речь в нашем разговоре. Марк Лазаревич сказал, что, начитавшись всего этого, он, поначалу, решил выйти из коммунистической партии. Однако, не стал этого делать, когда прочитал в одной московской газете, что коммунистов надо расстреливать и вешать. Он пояснил: «В 1941 г. немцы для этого приехали на танках и прилетели на самолетах, но мы не испугались и дрались с ними. А теперь, если я положу партбилет, люди могут подумать, что я испугался этих газетных болтунов». Возвращаясь к рекомендациям М.Л. Галлая насчет ориентирования в ночном полете, следует сказать, что отец одновременно с полетами в аэроклубе занимался в изостудии и поэтому мог бы решить колористическую задачу – различить черную окраску воды и суши. Однако, ночью 19 августа, возвращаясь с боевого задания он, видимо, не смог выйти на «видимые ночью ориентиры» и найти аэродром…
