Август в Императориуме - [93]

) Не спи, я ещё не договорила! Иногда мне кажется, что всё это как-то пошло, грязно! Нет, сейчас всё классно, но я о другом…» — «М-м-м… Ты как-нибудь, малыш, определись: сама же твердишь, что твой рядобибл-учитель был на тебе помешан и тебя это жутко доставало, хотелось более простых отношений…» — «Он был помешан на мне, а может, помешан на своей помешанности на мне — ну и что? Я сама всегда хотела на ком-нибудь помешаться — но не на нем же! — надо же почувствовать, что это такое…» (Недовольно-презрительная гримаска, быстрый взгляд и — а-а-а!!! — просто зверский щипок!) «И не на тебе, конечно, дубина ты сонная! Отверни от меня свою тупую башку, не желаю слушать твой храп!» И тут же возня и просительно-смешливое мурлыканье: «Милый, милый, давай обнимемся крепче!» — «Хоть на миг, но станет легче», — уже глубоко-глубоко из расплавленного озера эхом отзывается он, покорно принимая нужноудобную позу…

Еще, конечно, он читал ей древнерунцев (как раз тогда сам ими увлекся, а её учил древнерунскому — о судьба! — не кто иной, как неотвязный рядобибл, в силу чего Рамон заочно проникся к нему некоторой симпатией, несмотря на явную расчётливость его «любви», ну ещё бы, такая девочка сама в руки упала!) и среди прочих какое-то совсем уж пафосное, многократно-талдычное «с любимыми не расставайтесь». Они оба над ним смеялись и уверяли друг друга, что люди расстаются, это нормально, всё заканчивается, и нефиг огород городить, всё равно всё свиньи пожрут и потопчут…

А этот его, неотвязного рядобибла, напыщенный стишок, так не понравившийся Наргиз, но оставшийся в кармане её чёрно-бело-красной модно-негреющей куртяшки — уж не он ли стал последней каплей? Чудной всё-таки был этот рядобибл: явно одарённый, но как-то нелепо, по-щенячьи, тыкающийся носом в житейские проблемы, вечно на чемоданах, на каких-то съёмных квартирах… Не сделавший никакой карьеры сам, но возжелавший осчастливить — непонятно чем — возлюбленную… По идее, почти механически размышлял барон, стоило бы познакомиться, конечно, уже много после этой истории с Наргиз, явно нашлось бы о чём поговорить… Да и стишок, хоть и напыщенный, но вполне профессиональный, и на древнерунском… Услужливая когда не надо память, пару раз натужно скрипнув несмазанной телегой, выволокла-таки из тумана и холодной чёрной грязи никогда не видевших солнца залетейских болот былого техноэкзотическое название — «Лифтинг», а затем, надсаживаясь, покрякивая, хлопая крыльями, и всё остальное. Странно было смотреть на эту сразу грузно осевшую в булькающую топь проржавелую, затянутую тиной искорёженную махину чужой мёртвой страсти…

Как юный взор печали множит седых мужчин…

Но всем желающим поможет крем от морщин.

Коня усталого предерзко вдруг оседлав,

Ты вся — над выцветшею фреской своих забав.

Дрожат насмешливо ресницы, а в пальцах — власть.

Должны прекрасные мгновенья мне перепасть.

Блистательные пальцы-птицы, и снег, и мгла…

И легконогое презренье, и удила.

Как воспалённая пустыня сжирает снег.

Как наслажденье и гордыня — в округе век.

Как, вздрогнув мышцей икроножной, хрипит атлет.

Как в истукан каменнокожий ударит свет.

Как открыватели америк! Полет квадриг!

Седым буруном в белый берег вбивая бриг!

…О лифтинг, лифтинг — боже, боже! Беззвучный крик.

Стань на подмостки, стань быть может, стань на язык.

…И остаются сонный ветер, сарай и смрад.

И пристают осколки светин от райских врат.

Выходишь в море на балконе — где чайки над,

золотоискрые ладони и глубина.

Но неужели, неужели — полтыщи лет?..

А как ты думал в самом деле платить за свет?

Ведь разговаривать не надо, пока из тьмы.

Покуда шелест вертограда среди зимы.

Так вот она, посюсторонность, — с той стороны!

И вечна лишь неразделённость твоей весны!

…Коня подвигнув шпорой острой и оседлав,

Ты вся — над вышивкою пёстрой своих забав.

И пальцев жгут прикосновенья, а в пальцах — власть.

Сгорающие в прах мгновенья запрячь и прясть,

Пускай щебечет и смеётся судьбы игла…

Что после жизни остается? Дотла, дотла!

Так он и шел.

Всё заканчивается, зачем-то твердил он себе. Да, всё рано или поздно заканчивается. Иногда даже не начинаясь, уже заканчивается. Кто это так насмешливо улыбается над только что произнесённой фразой? А, это всезнающая Не Веста, сама-себе-зеркало, сама-себе-ластик, сама-себе-здрасьте, сама себе чай с мёдом, сама себе лестница-прелестница — паруют маленькие чашечки, звенит ложечка, помнишь волшебника Олэгена что да да есть такой загадочный персонаж в Предании он возвращает всё на круги своя глупости ничего подобного он никогда не делал чихать он хотел на эти круги тогда что он делает опять ложечка звенит Парки пьют на кухне кипяток солнце поднимается в зенит как большой простуженный глоток что делает фигнёй страдает а если серьёзно не зли меня я тебя не злю я просто спрашиваю не хочешь не говори ладно скажу он просто такая игра её ещё не изобрели но обязательно изобретут что изобретут то же что изобретам опять издеваешься нет делю наше время на звоны ложечек ладно проехали ничего не ладно и проехать некуда тогда что тогда то в общем тупик нет никаких тупиков сама же сказала проехать некуда да сказала просто волшебник Олэген ещё не изобретён то есть нам не повезло конечно там так просто закрыл глаза нажал кнопку и всё сначала или как хочешь да неужели а вдруг наоборот нажал кнопку а потом уже закрыл глаза да какая разница