Август в Императориуме - [20]

Как бы то ни было, оглядываться поздно — только вперед! Ниже по течению постепенно мутнеющей от плодородного ила Хуанцзы лежит вечно гудящий и дымящий своими ткацкими мануфактурами Флетчер, знаменитый, однако, не только ими, но ещё батиками и гобеленами недавно умершего безумного художника Пиромани, с перепоя, говорят, узревшего в дыму квадратное солнце (может быть, просто посмотрел в темноте в слишком маленькое окно) и с этих пор начавшего, по его же словам, «геометрическое наступление». История поджигающего мир новаторства всегда одна и та же: насмешки толпы и недоумение бомонда, душевные муки, скандалы, запои, притоны, бросившая/брошенная возлюбленная и в конце концов — тот или иной вариант членовредительства, иногда смертельного. Пиромани, по одной версии, облился керосином и запылал во славу Творящего Огня вместе с половиной и без того жидкого окрестного леса; по другой — во имя симметрии разрезал себя на пилораме; по третьей — то и другое разом, причем не по собственной воле; во всяком случае, хоронили его в закрытом гробу. Через пару лет вывески, батики и гобелены Пиромани продавались за такую цену, что хватило бы купить и лес, и пилораму, да и на выпивку бы осталось…

То там, то тут над разноцветными полями и рощами Центроземья неспешно выныривают из земной бездны длинные китообразные пологие холмы, усаженные серо-белыми проворными стаями шумливых чаек-ветряков, с хлопаньем полотняных крыльев и стукотнёй втулок вечно обсуждающих житейские мелочи… Прожорливые ловцы ветра — а высоко над равнинами обычно кочуют мягкие добрые ветра, ураганы сдерживает Климатерия, — они спят на ходу и видят беспокойные тряские сны о вольном лазурном полете вослед за мерно ныряющей исполинской тушей… Наяву же Орден просто разрешает некоторым благонадежным князькам, помещикам и фабрикантам добывать таким образом электроэнергию для бытовых и промышленных нужд.

Надо сказать, что с техникой вообще не всё однозначно. Один из источников богатства и стабильности власти Наместников — даруемая Орденом монополия на отдельные виды промышленного производства. Так, например, Наместнику Императориума принадлежит монопольное право на производство синтетических моющих средств и прочей бытовой химии; Наместнику Велизариды — на производство синтетического покрытия (полиэтиленовой плёнки, пластика, оргстекла), которое клеймится его клеймом и поставляется по всему Омиру, но стоит дорого; Наместник Браганцы — монополист производства совершенно необходимых омирской знати жестяных баллонов-пульверизаторов (и с ним жаждут сотрудничать все парфюмерно-косметические фирмы), а также радиаторов для холодильников; сами же эмалированные корпуса холодильников, стиральных машин и моторы к ним (как и электромагнитные элементы питания в ассортименте) — монополия Наместника Урбиния; многое — например, рации, телефоны и телевизоры — и вовсе производится только на заводах Ордена, монополиста радиосвязи и телевещания (но городская верхушка всегда ими обеспечена, в том числе и в порядке централизации власти). Спецы Ордена, используя прачеловскую документацию и свою технику, возводят небольшие заводы на территории города-монополиста — а дальше идёт выпуск строго определённого ассортимента товаров; каждая сделка разряда «Техно» проводится через местный ГХСМ. Техника в Омире лишена саморазвития — Полиция Духа, руководствуясь ОДД (Орденской Доктриной Десистем), проводит (цитируем) «постоянный мониторинг насыщенности, структуры и сегментированности Поля Механизмов и Технологий с целью недопущения возникновения критической массы самозапуска или неконтролируемой ризоматики». Поэтому на преимущественно проселочных дорогах Омира[13] можно встретить даже ревущую грузовую фуру с конной охраной — но движок, рулевая колонка и электрика сделаны в Ордене по спецзаказу и спецразрешению (на автобронетанковом заводе Тирисполя), кузов и детали кардана — в Экс Ункве, монополисте промышленного металлопроката; резина является монополией Наместника Кобальта, пластиковый тент — Наместника Велизариды, а сборка производится если не на автобронетанковом заводе самого Ордена (в Тирисполе), то в одном из трех спеццехов (в столице, Флетчере и Неополисе), где не забудут установить радиомаяк. Таким образом, знать и обеспеченные слои имеют контролируемый пользовательский и коммерческий доступ к достижениям погибшей цивилизации, что укрепляет их лояльность. Разумеется, у всех Наместников есть свои ГЭС или ТЭС, обеспечивающие электроэнергией центральные кварталы.

Похожая ситуация с деньгами. Флорины, гинеи, сикли, дукаты, динарии, рупии, рубли, сестерции, песеты, драхмы, юани, оболы — их изготовление распределено по 4 городам: Императориуму, Далиле, Виллалобосу и Неополису. Каждый из них чеканит свою золотую, серебряную и медную монету; объем выпуска контролируется Полицией Духа, обменный курс свободный. Наличие нескольких денежных центров рассредоточивает экономическую власть. Но вернемся к карте.

В сотне верст за Флетчером, на низинном правобережье Хуанцзы (часто называемом псевдо-дельтой из-за обилия мелких рукавов), укрытые от Центроземья Лесами Солнечного Зайчика (малолетняя дочка какого-то Имперского Наместника постаралась — так и приросло), начинаются Ирригамские болота — обиталище тех самых свамперов, которые атаковали асфальтомесов. О свамперах мало что известно в силу их скрытности и отсутствия особого интереса к ним со стороны кого бы то ни было: Орден себе на уме, ученые прошляки не занимаются настоящим, прочие нынчелы любопытны очень избирательно. А между тем свамперы, будучи результатом перекрёстной мутации, весьма своеобразны. Они культивируют не только гигроидное скотоводство, но и продвинутое земледелие, выращивая, кроме риса и сорго, ещё несколько незнакомых нынчелам культур. По слухам, у них есть своя медицина и книги. Однако самое удивительное: эти новые луддиты, которые почему-то иногда нападают на технику (и только в Императориуме), абсолютно мирно ладят с окружающими крестьянами, совершают с ними натуральный продуктообмен и даже ездят на другую сторону Хуанцзы, в Селеноград