Авантюрист - [55]

— Мне здесь удобно, — продолжала Хельга. — В последний год я сменила множество отелей и только в этом тихом и прекрасном уголке нашла покой. Мне бы отсюда не хотелось уезжать.

— А почему ты думаешь, что тебе придется уехать? — удивился Фрэнк.

— Они воспользуются любой мелочью как предлогом, чтобы выжить меня. Они пожалуются хозяину и пригрозят, что съедут, если я останусь здесь. Они постоянные клиенты, сюда приезжают множество их знакомых. Так что в сложившихся обстоятельствах страдать буду я.

— Это же абсурд! — с горячностью заметил Фрэнк.

— Как бы то ни было, дорогой, давай попытаемся избегать неприятностей, — устало проговорила Хельга. — Встретимся утром.

Вынужденный уступить ей, Фрэнк направился к двери, но у порога он остановился, и Хельга, по его движению догадавшись, что он хочет обнять ее, отступила.

— Нет, Фрэнк, — покачала она головой и шепотом, в котором слышалось рыдание, добавила: — Нам нельзя.

Когда Хельга подняла на него глаза, он увидел, что они полны слез. В следующее мгновение, словно не в силах совладать с бушующими в ней эмоциями, она отвернулась от него и, не сказав больше ни слова, прошла в спальню.

Вернувшись в свой номер, Фрэнк задумался над странным поведением Хельги. Может, она боится своего мужа? Может, он ошибся и она действительно любит его?

Хотя поведение Хельги озадачило его, ничто не могло испортить ему настроение. Его сердце пело от счастья при мысли о том, что через столько лет он нашел любимую. Снова он рядом с ней, снова он видит ее, слушает ее мелодичный голос, смотрит, как улыбаются ее милые губы, которые он когда-то целовал с такой страстью!

Вдруг Фрэнк вспомнил о письме, которое Хельга собиралась отправить до полуночи. Наверное, она принялась писать его сразу же после его ухода, несмотря на то, что ее душили слезы. Но почему это письмо так важно? И кому оно адресовано?

Фрэнк представил, как Хельга, запечатав конверт, надевает темное пальто и быстрым шагом направляется к деревенской почте. Мысль о письме возродила в нем исчезнувшие было подозрения, которые и подвигли его на то, чтобы искать знакомства с таинственной госпожой Кейлор.

«Этого не может быть, — в замешательстве подумал он, — Хельга не может быть шпионкой».

Однако нельзя было забывать, что она немка, да и первый муж у нее был немцем, как она сама сообщила. К тому же ему казалось странным, что со вторым мужем, англичанином, она жила раздельно.

Фрэнк прекрасно понимал, что в Англии женам-немкам приходится нелегко, но Хельга, прекрасно говорившая на английском и долго прожившая в Англии, оказалась бы в более выгодном положении, чем другие. Во всяком случае, она была бы не менее одинока, чем здесь, в Швейцарии, где ей постоянно приходится перебираться из гостиницы в гостиницу. Разве это не очевидно?

Фрэнк не мог — вернее, не осмеливался — предположить, что у Хельги была иная причина поселиться в этом тихом уголке Швейцарии.

С этими тяжелыми мыслями Фрэнк заснул.

На следующее утро, одеваясь, он предавался воспоминаниям о вчерашнем вечере, проведенном с Хельгой. Внезапно ему пришла в голову идея. Он поспешно написал Хельге записку, а затем вызвал слугу.

— Передайте это госпоже Кейлор из двенадцатого номера, — попросил он.

Фрэнк с нетерпением ждал ответа на записку следующего содержания:

«Сегодня прекрасный день. Я не могу допустить мысли, что мы впустую теряем время. Давай сбежим, прежде чем о нас начнут сплетничать. Я буду ждать тебя на повороте дороги через пятнадцать минут. Я знаю одно местечко в горах — там мы и позавтракаем».

Фрэнк намеренно составил записку так, чтобы в ней не было обращения или ласковых слов, и не подписался. Ему казалось, что подобная форма символизирует их отношение друг к другу: внешне все спокойно, но внутри бушуют страсти, которые рано или поздно снесут барьеры условностей и вынудят их посмотреть правде в глаза.

Фрэнк согласен был ждать. Внутренний голос подсказывал ему, что наступит день, когда их соединение станет неизбежным. А пока пусть Хельга держится на расстоянии, раз уж ей так хочется.

Слуга вернулся через три минуты. Фрэнк поспешно схватил конверт с подноса. Вытащив лист бумаги и развернув его, он увидел единственное слово — «Ja»[5].

— Спасибо, — поблагодарил он слугу.

После его ухода он снова взглянул на листок в руке. Да, он хотел, чтобы она согласилась на встречу, но почему она ответила на родном языке? Было в этом что-то странное. Неужели она намеренно воздвигает между ними барьеры, лишний раз напоминая о том, что они принадлежат к враждующим нациям? Чем еще можно было объяснить это?

Фрэнк сунул листок во внутренний карман сюртука, а конверт разорвал на мелкие кусочки и выбросил в корзину.

За шесть минут до назначенного времени он вышел из гостиницы и направился к тому месту, где узкая дорога делала крутой поворот, а высокие елки служили прекрасной защитой от любопытных. За поворотом дорога поднималась в горы.

Остановившись, Фрэнк зажег сигарету и огляделся по сторонам. На склоне паслись коровы, чьи колокольчики издавали приятный перезвон. У дороги щипала траву коза, рядом с ней резвились три козленка. Появление человека насторожило их.